Читать «Мадам де Помпадур» онлайн - страница 155

Мадам де Помпадур искренне привязалась к маленькому аббату и очень сожалела о случившемся. Она сказала мадам дю Оссе, что вся вина здесь в первую очередь лежит на епископе Мирепуа, который в свое время помешал Берни полнить пенсию. Ведь если бы он ее получил — а король был вполне склонен ее выделить, — то никогда не был бы назначен послом, а распоряжался бы в версальской домовой церкви и был бы куда счастливее, а она бы не испытывала этих сожалений. И вот теперь она лишена удовольствия, на которое так рассчитывала — состариться в обществе этого очаровательного друга. И прибавила, что уже к концу первой его недели в должности министра иностранных дел она поняла, что он к ней непригоден. Король же был чрезвычайно рад больше не видеть Берни. Он никогда его не любил, а к тому же от аббата его сильно отвращали дошедшие до короля слухи, будто у того интрига с мадам инфантой. Наконец король и вовсе перестал выносить беднягу со времен одного происшествия в Версале. Берни проявил элементарное неумение себя вести и, взяв ружье, отправился пострелять в маленький загончик прямо под окнами короля. Граф де Но айль и мадам де Помпадур сказали, чтобы он больше никогда так не делал, но было поздно — король узнал, кто стрелял. Еще много лет, проходя по этому месту, он повторял: «А вот и угодья монсеньера аббата».

Глава 19. Шуазель

Герцог де Шуазель был совсем иным человеком, чем лживый улыбчивый Морепа, высокомерный д’Аржансон или аббат Берни с его озабоченно наморщенным личиком. В первую очередь это был аристократ с соответствующей манерой поведения, и королю с ним было проще, чем с любым из его министров. Уж он-то не отправился бы пострелять под королевскими окнами. Он всегда находился в приподнятом настроении, обладал способностью объяснить сложное положение в нескольких четких словах, никогда не шатался без дела, бубня о разных трудностях, не колебался, не болтал и точно знал, что нужно делать дальше. А когда дневные дела завершались, отбрасывал в сторону все государственные тяготы и готов был поразвлечься.

Внешне Шуазель очень напоминал сэра Уинстона Черчилля — те же ярко-рыжие волосы, ярко-голубые глаза, вздернутый нос и шутливо-задиристый вид. Современники называли его «бульдогом». Друзья любили его и проявили необыкновенную верность, когда он, простояв у руля французской политики двенадцать лет, был с позором изгнан в Шантлу, свое имение в провинции. Женщины находили его неотразимым, а жена боготворила.