Читать «Мадам де Помпадур» онлайн - страница 130

Австрийцы распустили в Версале слух, что Англия старается вступить в альянс с Марией-Терезией. Король счел это дело настолько серьезным, что более не мог продолжать переговоры силами двух дипломатов-любителей, священника и дамы. Он привел Берни в государственный совет и велел ему информировать министров о тех сношениях, которые установились между ним и императрицей. И как ни отвратительна им была мысль о союзе с традиционным врагом, министры согласились с королем и Берни, что это единственно приемлемый курс, если Франция не хочет оказаться в полной изоляции. Они единодушно одобрили новый политический курс, получивший название «ниспровержения альянсов». 1 мая 1756 года между Францией и Австрией был подписан первый Версальский договор — кстати, вовсе не в Версале, а в Жуи-ан-Жоза, в доме господина Руйе, никуда не годного престарелого министра иностранных дел.

Вольтер утверждает, что поскольку эта новая политика была неизбежна, то и вполне естественна, однако его соотечественникам она совершенно не казалась естественной. Неужели теперь они стоят плечом к плечу с убийцами их отцов и братьев? Неужели Франция уже не должна защищать германские государства от чужеземных домогательств? А не начнется ли в итоге новая религиозная война? Когда были обнародованы условия договора, все заметили, что Франция обязана по нему прийти на помощь империи Габсбургов, кто бы на нее ни напал, в то время как Австрия сохраняла нейтралитет в ссоре Франции с Англией. Король, изолированный от общественного мнения, как всегда, совершил ошибку, недооценив его важность. Ничего не было сделано, чтобы подготовить французов к потрясению, которое они испытали, очутившись внезапно в одном лагере со своим извечным врагом. И народ, и военачальники ненавидели этот союз, когда он был заключен, и возненавидели его еще сильнее, когда после нескольких начальных побед французское оружие стало терпеть одно сокрушительное поражение за другим.

Всю вину за договор возложили на мадам де Помпадур. Считалось, что императрица лестью вскружила глупенькую головку маркизы, а Фридрих, наоборот, привел ее в ярость, назвав одну из своих породистых сук «Помпадур»; таким образом, все дело с начала до конца объясняли женским капризом. Но это не совсем справедливо. Ответственность за союз с австрийцами ложилась главным образом на короля, а также на государственный совет, который при всех своих прусских симпатиях предпочел изоляции политику «ниспровержения альянсов». Если маркиза в чем-нибудь и была виновата, то в выборе Берни на роль секретного дипломата. Он с самого начала совершенно растерялся и был абсолютно неспособен к такому деликатному заданию, а к тому времени как были призваны на помощь профессионалы, заключенный Версальский договор и приписываемые Лондону заигрывания с Веной уже лишили их всяческих козырей в переговорах. Им ничего не оставалось, как строить хорошую мину при плохой игре. Императрица Мария-Терезия и ее министр иностранных дел перехитрили французов, как младенцев.