Читать «Мадам де Помпадур» онлайн - страница 124

—      А что же король? — спросила мадам дю Оссе. — Как он себя вел?

—      Вы не знаете короля, моя дорогая, даже если бы он собирался сегодня же вечером поселить ее в моей комнате, на людях он все равно сохранял бы к ней холодность, а ко мне дружелюбие — так уж его воспитали, ибо по натуре он добрый и искренний человек.

Но в конце концов мадам де Куаслен перегнула палку, позарилась на слишком большие милости и отпугнула от себя короля. Она отдалась ему как продажная женщина и как продажную женщину он ее бросил. Она дожила до ста лет и в старости обожала поговорить о своей связи с Людовиком XV, давая слушателям понять, что сочетала в себе одновременно и маркизу де Помпадур, и мадам дю Барри и что в сердце короля она занимала главное место.

Как случалось после каждой подобной тревоги, мадам де Помпадур не только сохранила свое положение, но и укрепила его. Теперь ее назначили сверхштатной статс-дамой королевы — пост, отводившийся для самых высокородных дам страны. Никакие самые публичные исповеди и причастия не могли послужить более убедительным доказательством ее набожности, чем это назначение, ведь добрая королева никогда не согласилась бы на него, не будь она уверена в маркизе. Когда король впервые попросил супругу взять мадам де Помпадур в свой штат, она наотрез отказалась, так как маркиза неблаговидным образом рассталась с мужем и не допускалась к исповеди. А теперь, когда уже муж маркизы был виноват в том, что не пожелал принять ее обратно, ответственность за их разлуку лежала на нем, а сама маркиза исполнила долг перед церковью. Королева уступила, хотя и без особого восторга. «У меня есть Царь небесный, дающий мне мужество переносить страдания, и король земной, которому я во всем послушна».

Таким образом 8 февраля 1756 года маркиза была объявлена статс-дамой королевы под шум сплетен и догадок, к ярости д’Аржансона и к веселью Вольтера: «Qui vult decipi decipiatur» — кто хочет обмануть, сам будет обманут. Ни одно из ее предыдущих достижений — ни титул маркизы, ни ее герцогство, ни даже награждение ее брата орденом Святого Духа («оскорбление всей знати») не вызвало подобной сенсации. По Версалю пронесся безумный слух, будто маркиза отказалась от румян, но это было уж слишком! Да, маркиза теперь принимала послов, сидя за вышивкой вместо туалетного столика, и стала по утрам носить маленький белый чепчик тончайшего кружева, но впервые явившись на службу к королеве и так ловко выполняя свои обязанности, как будто всю жизнь этим занималась, она была при полном параде и накрашена сильнее обычного.

Что касается короля, то он не проявлял признаков приближения благочестивой старости. Он регулярно наведывался в Парк-о-Серф, а притом, как с отвращением заметил д’Аржансон, казалось, любил мадам де Помпадур больше, чем когда-либо. Де Круа описывает ужин в новой столовой, из которой виднелся кабинет короля, его знаменитые часы, письменный стол, заваленный бумагами, повсюду книги и музыкальные инструменты и множество цветов. Слегка пополневшая маркиза была прелестна и весела, так что никаких перемен в ней не замечалось, разве что, хотя была суббота, она ела одну рыбу.