Читать «Люди и фразы (сборник)» онлайн - страница 106

Вот и кружок по подготовке исламских (или любых иных) экстремистов по определению нигде не будет регистрироваться в своем подлинном обличье. Все эти законы стесняют в основном людей мирных, приверженцев нетрадиционных религий. Приверженцы традиционных религий еще как-нибудь договорятся, их слишком много, все мечети не закроют, а вот пришлых и вообще слишком активных проповедников легко можно будет прижать, не по одному пункту, так по другому.

А нам-то, собственно, что волноваться? Местные православные (немного их там осталось) вроде бы не чувствуют особых притеснений, а второй экземпляр Библии им как-то и не нужен… Страдают-то в основном баптисты, пятидесятники, иеговисты да слишком рьяные проповедники ислама. Может быть, православным, наоборот, только лучше станет, если для остальных введут строгие ограничения?

На самом деле запреты эти выполняют, главным образом, только одну роль, хорошо знакомую нам и по советским временам: дают государству монополию на людские умы. Или, точнее, дают ему иллюзию такой монополии, ведь мы, кому сейчас около сорока и более того это помним: пусть все строго запрещено, «…но звучит напетое вполголоса, но гремит прочитанное шепотом», как пел А. Галич. Именно на фоне унылой казенщины и строгих запретов оно и гремит, причем вне зависимости от качества и степени истинности этого шепота.

«Котора вера гонима, та и правильна», — как говорили наши предки, уходя в тайгу, и уже ни за что не своротить их было с этого пути. И не будет ничего удивительного, если в дальней перспективе такие меры только повысят популярность проповедников радикального ислама. Как говорил мне один таджик: «Семьдесят лет нас отучали говорить об Аллахе и приучали говорить о Марксе и Ленине, но кто теперь помнит этого Маркса? А вот Аллаха помнят все».

Кроме того, как долго православным оставаться приверженцами религии терпимого русского меньшинства, никто не знает. Как говорили про нацистский режим: когда приходили за евреями, я не возражал, потому что я не еврей, когда за коммунистами — потому что не коммунист, когда за верующими — потому что неверующий, а когда пришли за мной, то и возражать было уже некому. При каком-то новом повороте государственной политики в этих странах не будет ничего проще, чем применить к православным все те методики, которые так успешно отрабатываются сейчас на протестантах и исламистах.

И может быть, самое для нас тревожное вот в чем… В Средней Азии сейчас устанавливается определенная модель взаимоотношений государственной власти и Православной Церкви: власть не мешает и даже отчасти покровительствует Церкви, но ровно до той поры, пока это никому не заметное меньшинство сидит себе тихо в своих официально зарегистрированных храмах, абсолютно ни во что не вмешивается, все покорно одобряет и, главное, никогда и никому не проповедует Христа.