Читать «Любовь: нет, но хотелось бы» онлайн - страница 5

Розовый, цвета юной свиньи.

Сиреневый, как прищемленный ноготь.

До неприличия дерзкий бирюзовый.

Студентки медленно двигались к точке кипения. Но окончательный удар по развратным женским сердцам был нанесен в тот момент, когда Иннокентий Григорьевич понял, что скудный мир свитеров не в состоянии отразить все грани его глубокой натуры, и открыл для себя бескрайнюю вселенную шарфов. Шейный аксессуар еще более кокетливо обыгрывал его прекрасные кудри.

Это был нокдаун. Несмотря на всю предыдущую моральную подготовку фанаток.

Иннокентий Григорьевич стал ходячей акварельной картиной. На отношения с ним уже никто и не претендовал. Предпочитали просто фотографировать. Для публикации в социальных сетях и демонстрации дальним провинциальным родственникам.

Так они все и окончили курс, несолоно хлебавши. Одной из дам, чье сердце было глубоко оскорблено, оказалась Лариса. Она считала, что мироздание задолжало, да просто закрысило от нее этот явно бурный и красивый роман, который по всем цветовым признакам и правилам полутонов должен был случиться.

Но вот кто-то косорукий бездарно ляпнул жирную кляксу черной гуаши, и нежно-салатовые оттенки акварели слились в вялое серое пятно.

Мироздание, как ни странно, было такого же мнения.

Потому что не позволило Иннокентию Григорьевичу, Ларе и шарфикам так больше никогда и не пересечься в этом, скажем честно, довольно забывчивом и глуповатом мире.

В один прекрасный послерабочий вечер, дожевывая сосиску, символизирующую обильный ужин, девушка получила сообщение на сайте знакомств от своего бывшего преподавателя.

С момента их последней встречи прошло около 10 лет.

Сердце затрепетало на осколках неправильных слов, которые были сказаны случайно затесавшимися в эти годы людьми.

Тем более что на фотографиях, несколько десятков которых были заботливо выложены в анкете, мужчина предстал именно таким, каким Лара его и помнила.

Гибкий, пышноволосый, акварельный, стартующий и устремленный в будущее.

Дрожащей лапкой девушка открыла мигающий четырехугольник сообщения. Что там? Может быть, многотомное признание в стиле оды или исторического романа?

Но нет. Все было довольно безжалостно. Безвольно и безлико.

– Как дела?

Самая популярная фраза нашего времени. Выстрелил – и расслабился.

Лариса смутилась. Она хотела рассказать, что стала принципиально другим человеком за это время. Многое пережила. И побывала в местах, о существовании которых раньше не подозревала. Развилась, пардон, как личность.

Так важно было подчеркнуть, что и мужчину она никогда не забывала. Вообще, говорить хотелось глобально, высоко и неоднозначно.

Поэтому она написала:

– Хорошо. А у тебя?

Далее начался самый банальный разговор, так как обе стороны изо всех сил пытались быть оригинальными и нешаблонными.

Иннокентий Григорьевич упорно не делал никаких намеков на то, узнал ли он Ларису или нет. Она же вилась вокруг него, как лиса, обмасливая длинным язычком кувшин со всех сторон, но принципиально не заглядывая внутрь.

Наконец, представитель преподавательского состава сломался.

– Я, кажется, тебя помню. Ты же Лариса?