Читать «Любовь, или Пускай смеются дети (сборник)» онлайн - страница 149

– Дочка. Где моя дочка?

– Ой, такая девочка хорошая! Все детское отделение не нарадуется. И здоровенькая, и кушает хорошо. Повезло тебе! Как назовешь-то?

– Анютой, – шепчет Зойка мамино имя.

– Красиво. А кто у тебя роды принимал? – как бы между прочим интересуется медсестра. Ясное дело, хотят найти виноватых и привлечь. Только и привлекать некого.

– Сама я.

– Как это сама? Что за ерунда!

– Вот именно, что ерунда. Ну, помучилась пару суток. Думала, помру уже, а потом она вылезла. Я ножик нащупала, по пуповине чиркнула, потом простынь минералкой смочила, обмыла ребеночка. Я все как надо сделала, вы не думайте. И укутала, чтобы не простудилась.

– Как надо, как надо, – вздыхает медсестра, укрывая заснувшую слабенькую девочку.

Через несколько дней Зойка под руководством доброй и внимательной Липы уже сносно справляется с Анюткой: кормит, пеленает, чистит носик и ушки, обрабатывает пупочек, сюсюкает. Ей и страшно, и интересно, и ужасно волнительно. Их скоро выписывают в новую взрослую жизнь, и это замечательно, волшебно и очень ответственно.

Анютка сладко спит в своем кювезе, Зойка лежит на кровати и лениво листает журнал. В палату заходит заведующая роддомом – та самая женщина, что разговаривала с ней строгим голосом в приемном покое. И Зойка тут же подхватывается, неуклюже вскакивает и застывает солдатиком. Разве что чести не отдает.

– Ну, как вы? – Заведующая наклоняется над кювезом.

– Все хорошо.

– Завтра в путь?

Зойка кивает.

– Боишься? – Врач участливо кладет руку на Зойкино плечо.

– Немного, Мария Степановна. Ну, знаете, как примут, что скажут.

– Ничего не скажут, а примут хорошо.

– И все-таки…

– После того, что ты прошла, бояться нечего. И как только ты оказалась в том заброшенном доме?

– Просто нашла его и жила.

– А чем питалась?

– Да чем придется. Немного напопрошайничаешь, и на хлеб хватает.

– Эх, Зоя, Зоя, и где была твоя голова? Почему сразу к нам не пришла?

Зойка молча опускает голову. Ей нечего сказать. Все ее стоны про боязнь тюрьмы и детского дома Мария Степановна слышала уже раз сто.

– Ладно, девочка, все хорошо, что хорошо заканчивается. Главное, все живы, и даже матку тебе спасли, а ведь уже сепсис начался. – Заведующая укоризненно качает головой, и Зойка краснеет.

– Ну ладно, ладно, – смягчается врач и обнимает девушку. – Все у тебя будет хорошо. Ты молодец, Зоя. Главное, ты теперь не одна. Есть люди, которые помогут. Все, моя дорогая, отдыхай.

Мария Степановна убегает по своим делам, а Зойка снова ложится на кровать. В кармане халата она теребит бумажку с адресом приюта, где ее ждут. Там живут такие же девушки, как она, с маленькими детьми. И не просто живут, а приобретают профессию и только потом уезжают в самостоятельную жизнь.

Зойка уедет в Зареченск. Как знать, возможно, Танька Громушкина все еще там. А если не Танька, так хоть кто-нибудь. А если никого, то хотя бы улицы, дома, деревья, воздух ее счастливого детства. И там у Зойки все будет хорошо. Теперь обязательно все будет хорошо. Она выучится на повара, или на парикмахера, или даже на косметолога, или… Да неважно на кого. Зойка с умилением смотрит на крохотное, сморщенное личико. Права Мария Степановна. Ох как права. Важно только то, что она теперь не одна. Они – Зойка и Анютка – теперь вместе.