Читать «Любовь и искусство» онлайн - страница 3

Евгений Яковлевич Басин

Ромео и Джульетта (пер. А. Григорьева)

Любовь… ведь это дым, который порожденПарами вздохов. Если не стесняетЕго стремления преграда, ярко онОгнем в очах двух любящих пылает.А запертой, он – море, и питаютТо море слезы любящих.(…)Пойду, но не другими заниматься, —Ее, любви моей, сияньем любоваться!(…)Любовь, – то штука нежная? ОнаГруба, свирепа, зла, колюча как репейник. (…)Будь тьма твоя хоть мутное болото,Из этой, с позволения сказать,Любовной тины потащим тебя мы,Хоть по уши завяз ты… (…)Чтоб щедрой быть и вновь тебе отдать;Но я – чего желаю, тем владею!Во мне – как море безгранична щедростьИ глубока любовь: чем больше яДаю тебе, тем больше я имею…Любовь и щедрость – обе без конца. (…)Любовь к любвиБежит, как мальчики из школы, и лениво,Как в школу мальчики, плетется от любви. (…)На голубях любовь на легких ездит… (…)О! дай любовь мне силу, —И сила та одна меня спасет!

Оноре де Бальзак

Собрание сочинений в 24-х томах. М., 1960.

Уныние и печаль – самые красноречивые толкователи любви и передаются от одного страждущего к другому с невероятной быстротой. У страдальцев развито какое – то внутреннее зрение, они полно и верно читают мысли друг друга и одинаково воспринимают все впечатления (2; 139).

Любовь передается. Чувство кладет на все свою печать, оно летит через пространства. Письмо – это сама душа, эхо того, кто говорит, настолько точное, что люди тонкой души относят письма к самым ценным сокровищам души. Бессознательное чувство папаши Горио достигало высшей степени собачьей чуткости, и он почуял удивительную доброту, юношескую симпатию, сочувствие к нему, возникшие в душе студента (2; 376).

Взять хотя бы самое невежественное существо: стоит ему проявить подлинную, сильную любовь, оно сейчас же начинает излучать особый ток, который преображает его внешность, оживляет жесты, скрашивает голос (2; 390).

Ничего, – ответил он, вскидывая на нее глаза, в которых потух свет души и любовный пламень (4; 351).

Модеста так испугалась ясновидящего взгляда любви, что стала даже подражать старушечьей походке (5; 283).

…мать на всю жизнь сохраняет неразрывную связь со своим ребенком, чувствует как бы толчок от каждого его страдания и трепет от каждой радости, словно это – события ее собственной жизни. Если с физической точки зрения природа и создала в лице женщины как бы нейтральную почву для развития ребенка, то она не лишила ее способности в некоторых случаях вполне сливаться со своим созданием; когда материнство духовное сочетается с материнством физическим, мы видим то чудесное, скорее еще не объясненное, чем необъяснимое, явление, которое составляет сущность материнской любви (6; 387).