Читать «Любовь анфас (сборник)» онлайн - страница 126

Ненавидела за то, что все ее героические усилия простить, по-доброму расстаться с Тбилиси были опрокинуты этим вечером. Он не подхватил эстафету примирения, не позвонил. Эстафетная палочка упала в грязь. Хотя почему в грязь? В Тбилиси сухо. Там вместо снега в этом году упала она – московская дамочка.

Шла по Тбилиси и понимала, что исчерпала этот город. Ей больше здесь нечего делать. Круг замкнулся: она улетает тем же рейсом, что и в прошлый раз. Но тогда он умолял о возможности проводить ее, а сейчас она будет доживать до утра одна.

Возвратится в свой мир. В аэропорту ее будет ждать муж, без опоздания. Надежный и честный. А может, вся эта история была послана ей для того, чтобы она оценила свое счастье?

Уже сидя в самолете, вспомнила дорогу сюда. Как чистила зубы и красилась в туалете, когда самолет пошел на посадку. Как будто в другой жизни было. За неделю она прошла путь, на который у других уходит жизнь: любила, страдала, прощала, ненавидела, надеялась. Пожалуй, финальной нотой стала брезгливость. Зашла в дьюти-фри. Содрогнулась от всего, что увидела. В ее доме никогда не будет ничего, что напомнит Грузию: никаких тарелочек, магнитиков, специй. Его коньяк оставила в гостинице. Не домой же везти.

У них с мужем есть что выпить. И в этом будет ее ответ: она сядет в кресло, муж – у ее ног, и они выпьют в тишине и покое, согреваясь у камина. И пусть далеко-далеко, за четыре тысячи километров, кто-то гасит вражду в своем доме, изживает обиды. Ее это больше не касается. Ей все равно. Он не заслуживает ненависти. Только равнодушие. Но к нему еще надо прийти. А пока болит.

В Москве

В самолете она уснула – сразу, еще до взлета. Просто рухнула в сон. Проснулась уже в Москве. С ощущением, что все поняла. Так бывало и прежде. В сложные моменты, когда мозг плавился от неразрешимых вопросов, она вдруг однажды просыпалась с чувством, что знает ответ.

В этом нет мистики. В обычной жизни сознание оберегает от удара. Если правда очень колкая, то мозг обязательно извернется и подстрахует, призывая на помощь чувство юмора или возводя страховочную линию обид. А во сне разум отключается. И тогда наступает момент истины.

На этот раз истина была простой: она действительно была ему никем. И он не говорил про жену не потому, что не знал, как сказать. Просто зачем обсуждать что-то важное с совершенно посторонним человеком. И ласковые слова писал, не придавая этому значения. Она была ему не нужна, совсем. Он ее не понимал. Даже когда она сказала, что «проиграла», он не понял. А это было как в стихах Ахмадулиной: «Вся наша роль – моя лишь роль. Я проиграла в ней жестоко». Это была не их история, хоть и грустная, а только ее. Он не виноват, что она ему – чужая. А она ошиблась, приняв его за своего. Это ее ошибка. «Вся наша боль – моя лишь боль. Но сколько боли. Сколько. Сколько». Кажется, это из «Служебного романа». А у нее и был – служебный роман. И он закончился.