Читать «Любви старинные туманы» онлайн - страница 5

Чародею

Рот как кровь, а глаза зелены,И улыбка измученно-злая…О, не скроешь, теперь поняла я:Ты возлюбленный бледной Луны.Над тобою и днем не слабелиВ дальнем детстве сказанья ночей,Оттого ты с рожденья – ничей,Оттого ты любил – с колыбели.О, как многих любил ты, поэт:Темнооких, светло-белокурых,И надменных, и нежных, и хмурых,В них вселяя свой собственный бред.Но забвение, ах, на груди ли?Есть ли чары в земных голосах?Исчезая, как дым в небесах,Уходили они, уходили.Вечный гость на чужом берегу,Ты замучен серебряным рогом…О, я знаю о многом, о многом,Но откуда – сказать не могу.Оттого тебе искры бокалаИ дурман наслаждений бледны:Ты возлюбленный Девы-Луны,Ты из тех, что Луна приласкала.

Так будет

Словно тихий ребенок, обласканный тьмой,С бесконечным томленьем в блуждающем                                                    взоре,Ты застыл у окна. В коридореЧей-то шаг торопливый – не мой!Дверь открылась… Морозного ветра струя…Запах свежести, счастья… Забыты тревоги…Миг молчанья, и вот на порогеКто-то слабо смеется – не я!Тень трамваев, как прежде, бежит по стене,Шум оркестра внизу осторожней и глуше…– «Пусть сольются без слов наши души!»Ты взволнованно шепчешь – не мне!– «Сколько книг!.. Мне казалось…                                            Не надо огня:Так уютней… Забыла сейчас все слова я…»Видят беглые тени трамваяНа диване с тобой – не меня!

Кошки

Максу Волошину

Они приходят к нам, когдаУ нас в глазах не видно боли.Но боль пришла – их нету боле:В кошачьем сердце нет стыда!Смешно, не правда ли, поэт,Их обучать домашней роли.Они бегут от рабской доли:В кошачьем сердце рабства нет!Как ни мани, как ни зови,Как ни балуй в уютной холе,Единый миг – они на воле:В кошачьем сердце нет любви!

Лето 1911

Памятью сердца

Памятью сердца – венком незабудокЯ окружила твой милый портрет.Днем утоляет и лечит рассудок,Вечером – нет.Бродят шаги в опечаленной зале,Бродят и ждут, не идут ли в ответ.«Все заживает», – мне люди сказали…Вечером – нет.

Не в нашей власти

Возвращение в жизнь – не обман, не измена.Пусть твердим мы: «Твоя, вся твоя!» чуть дыша,Все же сердце вернется из плена,И вернется душа.Эти речи в бреду не обманны, не лживы(Разве может солгать, – ошибается бред!),Но проходят недели, – мы живы,Забывая обет.В этот миг расставанья мучительно-скорыйНам казалось: на солнце навек пелена,Нам казалось: подвинутся горы,И погаснет луна.В этот горестный миг – на печаль или радость –Мы и душу и сердце, мы все отдаем,Прозревая великую сладостьВ отрешенье своем.К утешителю-сну простираются руки,Мы томительно спим от зари до зари…Но за дверью знакомые звуки:«Мы пришли, отвори!»В этот миг, улыбаясь раздвинутым стенам,Мы кидаемся в жизнь, облегченно дыша.Наше сердце смеется над пленом,И смеется душа!

Последняя встреча

О, я помню прощальные речи,Их шептавшие помню уста.«Только чистым даруются встречи.Мы увидимся, будь же чиста».Я учителю молча внимала.Был он нежность и ласковость весь.Он о «там» говорил, но как малоЭто «там» заменяло мне «здесь»!Тишина посылается роком, –Тем и вечны слова, что тихи.Говорил он о самом глубоком,Баратынского вспомнил стихи;Говорил о игре отражений,О лучах закатившихся звезд…Я не помню его выражений,Но улыбку я помню и жест.Ни следа от былого недуга,Не мучительно бремя креста.Только чистые узрят друг друга, –Мой любимый, я буду чиста!