Читать «Лучше никогда не быть» онлайн - страница 70

Отсюда не следует, что прерывание беременности после указанного срока даже prima facie (при отсутствии доказательств в пользу противного) неправильно, т.к. можно предположить, что минимально-сознательное существо может иметь некие моральные интересы, однако не обязательно – интерес к продолжению существования. Так можно утверждать, что prima facie недопустимо будет причинить боль минимально сознательному существу, но допустимо убить его безболезненно.

Приверженцем данной точки зрения является Майкл Тули.²⁰ Его доводы (напоминающие доводы Раймонда Фрея, обозначенные выше)²¹ можно представить таким образом:

1) Утверждение: «Х имеет право на продолжение существования как субъект опыта и других умственных состояний» приблизительно равно утверждению «Х является субъектом опыта и других умственных состояний, Х способен желать продолжения существования как такой субъект, и если Х желает продолжить существование, другие prima facie не должны ему в этом препятствовать».²²

2) Иметь желание – значит хотеть, чтобы определенное предположение стало правдой.

3) Для того чтобы хотеть, чтобы определенное предположение стало правдой, необходимо понимать это предположение.

4) Понимание этого предположения невозможно без обладания понятиями, в нем заключенных.

5) Таким образом, желания ограничены понятиями, которыми субъект обладает.

6) Ни плод (на любой стадии развития), ни младенец не имеют понятия о себе, как о субъекте опыта и других умственных состояний.

7) Следовательно, ни плод, ни младенец не имеют права на продолжение существования.

Профессор Тули говорит о праве на продолжение жизни в самом серьезном смысле этого слова. Меня скорее интересуют не права, а связанное с этим понятие интересов, потому я воспользуюсь доводами профессора Тули для решения вопроса, имеют ли плоды и младенцы интерес к продолжению существования.

Доводы содержат несколько крайне противоречивых допущений. Во-первых, не очевидно, что интерес к продолжению существования (или право на это) заключается собственно в желании существовать. Желая продолжать существование, человек на самом деле желает гораздо большего, под этим подразумевающегося, а продолжение существования – лишь инструмент для удовлетворения этих желаний. Если существо, обладающее только сознанием, желает повторить приятный опыт, и если это желание и возникающий от этого интерес имеют этическую значимость, существо действительно может обладать интересом, пусть даже слабым, к продолжению существования.

В ответ можно заявить, что плод и даже новорожденный не обладают желаниями вообще. Не менее противоречиво, как интерес к продолжению существования соотносится с каким-либо желанием. Вполне возможно, что интересам личности служит продолжение существования, однако это не означает, что личность того желает. Профессор Тули указывает на это, пересматривая свое исследование; он говорит: «право индивида на Х нарушается не только когда он желает Х, но и когда он желал бы Х, не будь он: а) в эмоционально нестабильном состоянии, б) временно без сознания, в) в таких условиях, в которых он не желает Х.»²³ При этом не учитываются некоторые смущающие контр-примеры. Но почему бы не добавить еще условий? г) у индивида отсутствуют необходимые понятия. Условия а, б и в основаны на допущении, что индивид, попадающий под эти условия, имеет интерес к продолжению существования. Но многие также считают, что такой интерес может возникнуть у существа, обладающего сознанием, но не самосознанием себя, как объекта опыта. Если уж мы принялись втискивать некоторые случаи в понятие желания, почему бы не добавить еще? Вместо этого будет лучше сказать, что значение имеет не желание (сознательного существа), а интерес.