Читать «Лунная магия. Книга первая: Луна трех колец. Изгнанники звезд» онлайн - страница 87

«Так! — слово прозвучало, как удар хлыста. Её усталости как ни бывало. — Сколько их там?»

«Человек двенадцать. Озокан ранен, командование принял другой».

В моей злобе присутствовала ненависть и что-то обжигающее, а в той волне эмоций, которая исходила от Майлин и теперь коснулась меня, возобладал один лишь холод, холод и смерть. Это была настоящая бездна, и я невольно подался назад, как будто увёртываясь от удара.

Лунный свет заискрился серебром не её жезле, и из него полился свет, когда она подняла его над моими глазами. У меня закружилась голова. А Майлин запела, сначала низким бормотанием, которое входило в душу, пульсировало в венах, нервах, мускулах, а потом всё громче и громче. Пение западало в голову, изгоняя всё, кроме стремления к цели, к которой Майлин призывала нас; пение делало из нас единое оружие, державшееся в её руках крепче, чем меч в руках равнинных жителей.

Я увидел, как серебряный жезл двинулся, и послушно пошёл за ним со всей мохнатой труппой. Майлин и её присягнувшие на мече выступили в поход.

Я ничего не помню из этого путешествия с холмов, потому что, как и все, кто шёл со мной, был полон стремлением — утолить жажду, вызванную во мне песней Майлин, жажду крови.

И вот мы тайно подползли к лагерю. Он выглядел пустынным, только казы били копытами и кричали в своих загонах. Но мы чуяли, что те, на кого мы охотимся, всё ещё здесь. Майлин снова запела — а может быть, во мне продолжало звучать эхо её прежней песни — и пошла вниз по склону, покачивая жезлом. Ночью жезл буквально горел в лунном свете, и теперь, когда уже светало, он всё ещё сверкал, а из его верхушки капал огонь.

Я услышал в лагере крик, и мы кинулись туда.

Эти люди обычно имели дело с животными, которых считали низшими существами: охотились на них, убивали или приручали. Но животные, которые не боялись человека, которые объединились, чтобы убивать людей, — такого просто не могло быть, это противоречило природе. Люди это знали, и необычность нашего нападения с самого начала выбила их из колеи. Майлин продолжала петь. Для нас её песня служила призывом, поощрением, а чем она казалась изгоям — не знаю, но помню, как двое людей в конце концов бросили оружие и катались по земле, зажимая руками уши и издавая бессмысленные вопли, так что расправиться с ними было нетрудно. Конечно, не всем нам повезло, но узнать об этом довелось только после того, как песня кончилась, и мы остались в лагере, чтобы подсчитать потери.

Я словно очнулся после странного яркого сна, увидел мертвецов, и одна часть меня знала, что мы наделали, но другая, проснувшись, отогнала все воспоминания.

Майлин стояла здесь же, смотря не на мёртвые тела, а устремившись куда-то вдаль, как будто боялась хаоса, царившего вокруг неё. Её руки безвольно повисли, одной из них она сжимала жезл, но он более не мерцал живым светом, а стал тусклым и мёртвым. Её лицо было пепельно-серым, глаза смотрели в себя. Я услышал жалобный крик.

К Майлин ползла Симла, на её заду зияла большая кровоточащая рана. Затем послышались крики и визг других раненых животных, пытавшихся добраться до своей хозяйки. Но она не видела их, оцепенело глядя в пространство.