Читать «Ломоносов в русской культуре» онлайн - страница 104

42

Базовой моделью была, конечно, «соревновательная», опиравшаяся на длительную традицию, уходящую корнями в средневековье и античность, и неоднократно описывавшаяся историками: поэты при дворе должны были состязаться друг с другом, обнаруживая все новые возможности своих дарований; у каждого из них могли быть собственные жанровые предпочтения, но при этом подлинная борьба между ними могла развернуться тогда, когда они выступали в одних и тех же жанрах. В полном соответствии с этой традицией Шувалов настоял на обращении Ломоносова к «сумароковскому» жанру трагедии, преодолев его нешуточное сопротивление, и вовлек Сумарокова в состязание с Ломоносовым-одическим поэтом, поручив им обоим перевод одной и той же оды Руссо.

43

До сих пор не вполне понятно, в какой мере Ломоносов и Сумароков сознавали себя причастными ко двору, и настолько ли, чтобы сознательно ориентироваться на кодекс придворной учтивости в том или ином его понимании (ср.: Осповат 2010, 19—23); насколько можно судить, ответ должен быть отрицательным: во всяком случае, Ломоносов всегда выступал при дворе в амплуа профессионала (ср.: Живов 1997, 46), привлекаемого для решения конкретных задач; соответственно, он следовал элементарным предписаниям этикета в той мере, в какой это было необходимо в разных ситуациях, но считал возможным иногда забывать о нем – и именно тогда, когда возникала угроза (реальная или мнимая) его профессиональной репутации. Показательно, что в рассказе Шувалова о нем мелькает нотка разочарования: именно в тот момент, когда ему удалось окончательно укрепить положение Ломоносова при дворе, тот самоустранился: «Чтоб ободрить его, я взял его с собою в Царское Село. <…> Я выпросил у Императрицы ему деревушку в 40 душ за Ораниенбаумом. Но как засел он там, так и пропал» (Тимковский 1874, 1454).

44

Ср. подчеркнуто нейтральный комментарий П. И. Бартенева: «Иван Иванович любил сводить его <Сумарокова> с Ломоносовым и слушать их споры, не редко слишком запальчивые» (Бартенев 1857, 23).

45

Данное обстоятельство неоднократно отмечалось как существенное (хотя и не решающее) для понимания его поведения, судьбы и социальной репутации, напр.: «Ломоносов, как ученый, занятый делом, как человек серьезный. а притом не богатый и не дворянского рода, не принадлежал к большому кругу, как Сумароков» (Дмитриев 1869, 6). Ср. еще: « – Неужели и в литературе ничего не было национального? – перебила Александра Ивановна. / – Я в литературе не мастер, но и русская литература, по-моему, вся не русская, кроме разве Ломоносова, Пушкин а и Гоголя. / – Во-первых, это не мало, а во-вторых, один из народа, а другие два – помещики, – засмеялась Аделаида» (Достоевский, 8, 276).