Читать «ЛитПремьера: Современная малая проза» онлайн - страница 5

Так был открыт 4-й закон бизнеса: реклама должна быть умеренной, чтобы производить впечатление честной. Всё хорошо в меру!

Аль-Ат-Дин в восторге закатил глаза и завел свое: «О мудрейший! О величайший!».

Падишах выслушал его излияния благосклонно, а затем величаво кивнул головой:

– Что ж, теперь мы заключим Уговор.

В старину считали, что «уговор – дороже денег», но в ходе войн и революций приставку «у» с радостью заменили приставкой «до». И верно сделали! Сами посудите, что такое «у»: устроить (своего сыночка), уползти (в свой уголок), унести (свои ноги) … И вообще от этого «у» мещанством несет за версту: у печки, у речки, у самовара – я и моя Маша!

Зато как звучит «до»: достроить (коммунизм), доползти (до светлого будущего), донести на… (тут и без комментариев все ясно). Единственный глагол с «у» пользовался бешеным успехом: упечь! Вот и «уговор» заменили «договором», на первое место вылезли деньги, а договоры стали с удовольствием нарушаться. Но падишах и Аль-Ат-Дин не думали о будущем, они обсуждали настоящее.

– Напишем фирман, – падишах величаво (он все делал величаво!) поскреб бородку, – где укажем, кто сколько получает и, кто за что отвечает. Из ста динаров ты, Аль-Ат-Дин, будешь отдавать мне только восемьдесят динаров, а себе брать целых двадцать! Это справедливо, ведь тебе всего-навсего придется доставить товар из пещеры во дворец, товар на обмен – из дворца в пещеру, уговорить наложниц, уговорить потомков взять наложниц…

А мне придется, – падишах величаво и скорбно вздохнул, – за все отвечать.

Так был открыт 5-й закон бизнеса: о распределении прибыли и налогах на нее. Что оставалось делать купцу?! Он вздохнул, но совсем не так, как падишах, а еле заметно и согласился со своим повелителем.

Так вступил в силу 6-й закон бизнеса: босс всегда прав.

Писец при написании фирмана сделал ошибку: пропустил окончание – букву «н». И появилась первая в мире «ФИРМА». Ни падишах, ни купец читать не могли, хотя счетом во всех его видах – подсчетом, обсчетом – владели в совершенстве. А тот, кто читать умел, никогда бы не посмел усомниться в мудрости падишаха. Так все и привыкли к новому слову, которое затем перешло по наследству потомкам.

Странно, но фирму «Падишах и К*» постигла участь многих фирм, наших современниц, – она лопнула! Тому оказалось много причин. Сперва возмутились наложницы, потом все жены в Багдаде. Их повелители и мужья ничего не хотели делать, даже повелевать, а целыми днями напролет смотрели телевизор. Затем принялись скандалить продавцы посуды:

– Что?! – вопили они. – Кроме красных пиал, не из чего пить чай? Есть другие цвета, есть другая посуда: чашки, чашечки, стаканы, стаканчики-армуды!

Потом перед дворцом падишаха возник стихийный митинг против чая «Букет моей бабушки». Организовались разные партии: любителей китайского чая, грузинского, индийского, цейлонского. Они ссорились между собой и попеременно устраивали демонстрации под окнами падишаха, выкрикивая лозунги, потрясая кулаками и транспарантами. И лозунги, и транспаранты начинались с одного слова, до сих пор неведомого в Багдаде: «Долой!» И если раньше, прежде чем отойти ко сну, жители Багдада напевали: «В Багдаде все спокойно», то теперь они перестали петь, стали с горя пить, но уже не чай, и ругаться по каждому пустяку. Совсем плохо пришлось несчастному Аль-Ат-Дину: его винили во всех несчастьях, в связях с шайтаном, в стремлении угодить неверным и, конечно же, перестали покупать его товар – лучшую в Багдаде сафьяновую обувь. Даже наложницы и жены купца бунтовали: старшая жена пересолила плов, младшая пересластила пахлаву….