Читать «Литературная Газета, 6625 (№ 50/2017)» онлайн - страница 9

3 февраля 1941 г. НКВД СССР делится на два самостоятельных органа – Народный комиссариат внутренних дел и Народный комиссариат государственной безопасности (НКГБ СССР). Вскоре после начала Великой Отечественной войны, в июле 1941 г., их вновь объединяют, а через два года Наркомат госбезопасности опять выделяют в самостоятельную структуру. Помимо борьбы с разведывательно-подрывной деятельностью спецслужб противника на органы госбезопасности было возложено решение ряда других, не менее важных для того времени задач. Прежде всего они касались участия в обеспечении перестройки экономики на военный лад, наведения соответствующих военному времени порядка и дисциплины в частях и соединениях действующей армии, на гражданских предприятиях и в организациях.

Во время войны органы государственной безопасности наделяются новыми внесудебными полномочиями, а Особому совещанию впервые даётся право вынесения приговоров о высшей мере наказания. Увеличивается количество арестованных за террор, шпионаж, диверсии, измену Родине, предательство и пособничество немецким оккупантам. За годы войны органами государственной безопасности расстреляно более 97,5 тысячи человек, главным образом за воинские преступления в начальный период Великой Отечественной войны.

В марте 1946 г. все наркоматы по инициативе Сталина были преобразованы в министерства. С 15 марта и НКГБ стал именоваться Министерством государственной безопасности. С этого времени внесудебные репрессии в СССР осуществляли одновременно два Особых совещания – одно при МВД СССР, другое при МГБ СССР. К 1953 г. происходит заметное снижение числа осуждённых, и Особые совещания после нескольких реорганизаций МГБ и МВД окончательно упраздняются.

Происходит резкое снижение количества лиц, приговорённых к высшей мере наказания. В послевоенные годы расстреляно немногим более 7 тысяч человек.

По отчётам ВЧК–ОГПУ в период 1919–1927 гг. доля политических репрессий составляла приблизительно 30% от общего числа осуждённых, затем до 1934 г. – более 50% (сказались процессы по вредительству в промышленности и раскулачивание). В 1935–1936 гг., по словам Ежова, 20% общего количества преступлений относилось к тяжким уголовным и политическим. А в 1937–1938 гг. политические преступления составили уже почти 90% от всех расследуемых органами безопасности дел.

И если до 1937 г. статистические сведения – с различными оговорками – можно считать объективными, в последующие два года всё сфальсифицировано и подтасовано. Прослеживается стремление почти всех местных руководителей органов безопасности любой ценой выполнить лимиты на репрессии по политическим преступлениям. Человека, совершившего уголовное или должностное преступление, осуждали теперь ещё и по одной из частей статьи 58 УК РСФСР. В какой раздел статистики отнесли подобные сведения (по факту) – совершенно непонятно.