Читать «Литературная Газета, 6623 (№ 48/2017)» онлайн - страница 70

Я сидела за первой партой у окна и, когда Мария Прокопьевна вошла в класс и подошла к учительскому столу, сразу почувствовала её особенный настрой.

– Дети, – сказала она торжественным голосом, – хотите увидеть настоящий самолёт?

«Спрашивает ещё», – успела подумать я, как класс заорал: «Да-а-а!!!»

– Ну что ж, одевайтесь и ждите меня.

Мы быстро собрали портфели, оделись и шумной гурьбой выбежали во двор. Было ещё не совсем понятно, чему больше радоваться: несостоявшемуся уроку или предстоящей экскурсии в аэропорт. О том, что в двух километрах от нашей деревни скоро откроется аэропорт, давно знала каждая собака, но чтобы вот так неожиданно… Хотя чего неожиданного. Вот вчера вечером к нам заходил Евтихий Петрович, давний отцовский школьный друг, а по-маминому «собутыльник», и тоже говорил об этом. И ему можно было верить. В отличие от моего отца, он работал не механиком в колхозе, а в этом строящемся аэропорту. Там, конечно, полдеревни работало, особенно мужики, но только один Евтихий Петрович носил фирменную одежду тёмно-синего цвета: фуражка, костюм, плащ с широким поясом. Ну, точно лётчик. Я так и думала, но старшие сёстры смеялись: «Какой он лётчик? Физик он, только из школы выгнали за пьянство». Физик так физик, но сильно пьяным я его ни разу не видела, только подвыпившим. И поющим жалобные или, наоборот, революционные песни. Это зависело от его настроения.

Он и вчера пел. Посидели с отцом в холодном летнем домике, меня попросили принести солёных огурцов из погреба, я и успела подслушать их разговор, потом они по меже картофельного огорода спустились к речке. А оттуда ещё долго доносился его зычный с хрипотцой голос. Пел Евтихий Петрович всегда одни и те же песни, но вчера была «Тёмная ночь»:

…Тёмная ночь, только пули свистят у виска…

– Ты чего мурлычешь? – ткнула меня в бок одноклассница Валя. – Не видишь, Марья Прокопьевна вышла, и все уже побежали.

– Так побежали.

Стоял пасмурный сентябрьский день. Одеты мы были соответственно погоде и деревенской моде: все девочки-первоклассницы – в одинаковых цветных болоньевых шуршащих курточках и таких же разноцветных полушерстяных платках, мальчики – в тёмных болоньевых куртках и фуражках. Одежда у всех была куплена на вырост, на два-три года вперёд, обувь покупалась по такому же правилу, поэтому наши острые коленки болтались в широких голенищах резиновых сапог. В аэропорт мы двинулись пешком, прямиком через только что выкопанное колхозное картофельное поле, временами довольно сильно увязая в дорожной или, наоборот, бездорожной грязи.

Самолёт – огромный, белый, величавый, гордый – один стоял на взлётной полосе, резко контрастируя с окружающей грязью и осенним унынием. Мы все прильнули к высокому забору из тонких металлических прутьев и во все глаза глазели на него. Я прочитала: «Ил-18». По взлётной полосе взад-вперёд ходили и бегали молодые парни, мужчины постарше, видимо, строители, все суетились и кричали. До нас им не было никакого дела. Стал моросить дождь, как вдруг откуда ни возьмись по ту сторону решётки появился Евтихий Петрович, поговорил о чём-то с Марией Прокопьевной и исчез за самолётом. Сердце заколотилось, мы стали оглядываться и перешёптываться друг с другом: