Читать «Литературная Газета, 6574 (№ 44/2016)» онлайн - страница 38

– Чего стоишь, рот разинул? Смотри, как бы муха не залетела! – деловито прикрикивает тем временем Хадис, взявшись за более толстый конец уже готовой жерди. Отец сдержанно улыбается, Идрис смеётся.

Постепенно эта картина меркнет, и её сменяет другая. Азим видит себя уже юношей. Он едет лесом на своём коне Тешам. Обычно сдержанный, на этот раз он не в силах устоять от потока нахлынувших чувств: соскакивает с коня и лихо отплясывает вокруг берёзки лезгинку. Потом, спохватившись, оглядывается вокруг. «Видел бы кто меня, подумал бы: младший сын Керима спятил», – улыбается он и вскакивает на коня. Чего это он такой весёлый? А-а, тогда Азим возвращался из соседнего аула, куда ездил на свидание со своей невестой Бикату! Два года ухаживал он за этой гордой сестрой семи братьев. Сегодня он отправился к ней с весельчаком и острословом Ясо, своим соседом и другом, и вот едет домой с косынкой, которую она дала в залог своей любви и верности слову! Ясо остался погостить у своего двоюродного брата.

Азим достаёт из-за пазухи алую косынку, прикладывает её к лицу и глубоко вдыхает аромат, волнующий его воображение. Вдруг слева, метрах в двухстах, раздался выстрел. Азим остановился и прислушался. Кажется, у дороги. Что же там случилось? Он спешился и, взяв коня за удила, направился в ту сторону. Скоро до его слуха дошли громкие голоса. Привязав коня к дереву и выглянув из густых зарослей лещины, он увидел подводу, стоящую посреди дороги, на ней, прижав руки к груди и широко раскрыв глаза от ужаса, сидела девочка лет восьми-десяти. Положив руку на кинжал, у подводы стоял мужчина лет пятидесяти пяти, в поношенном бешмете, чёрной бараньей папахе. Вокруг них на отменных скакунах гарцевали трое всадников, вооружённых винтовками. У одного из них в правой руке был револьвер – видимо, это он стрелял.

– Ехали бы вы своей дорогой, – услышал Азим ровный голос мужчины, – не брали грех на душу.

Азим узнал его. Это был Умар, его односельчанин. У него был небольшой фруктовый сад, и он каждый год возил яблоки и груши на продажу в город. Кроме того, Умар был аульским активистом, хотя и не вступил в партию.

– Вах-ха-ха, – смачно рассмеялся неизвестный с пистолетом. – Ты слышал, Асвад? «Грех на душу!» Да мы сделаем богоугодное дело, если пристрелим тебя, ублюдок, продавшийся за миску похлёбки Советам! Но я сегодня добрый. Так что, выкладывай выручку, распрягай лошадь и убирайся, пока я не передумал.

– Постеснялся бы, если не моих седин, то хотя бы этой девочки, – спокойно произнёс Умар.

– Нечего вилять! Распрягай давай коня! – проявил нетерпение Асвад, молодой всадник, оказавшийся к этому времени рядом с зарослями, прямо спиной к Азиму. Палец его был на курке винтовки, готовый нажать на него в любую минуту.

– Быстро, если хочешь жить! – гаркнул тот, что с пистолетом. Очевидно, он был у них за главного.

– Хасолт, давай разъедемся каждый своей дорогой, – всё так же невозмутимо сказал Умар, сжимая рукоять кинжала. – Если ты про меня слышал, тебе должно быть известно, что, пока я жив, вы не получите ни лошади, ни рубля денег от меня!