Читать «Литературная Газета 6588 ( № 8-9 2017)» онлайн - страница 43

Между государством и бизнесом шла постоянная борьба. Возьмём так называемое «Дело «Продугля», синдиката, контролируемого французскими банками (75 процентов всей российской угледобычи). Он применял запрещённые методы конкуренции, вплоть до искусственной приостановки производства с целью повышения цен. Конфликт государства и синдиката приобретал системные размеры. «В 1914 году в своих столкновениях с финансовым капиталом правительство уже чувствовало, что, хотя оно и является распорядителем столь привлекательных для финансового капитала казённых денег, но уже далеко не свободным в своих действиях полновластным их хозяином. В отдельных группах буржуазии в это время заходят разговоры о власти. И вот правительство решает дать бой за свой авторитет. Эффект был неожиданный – вокруг «Продугля» под лозунгом «мы можем обойтись без чиновника» сплотилась вся крупная буржуазия, даже её фракции, не особенно дружественно настроенные к иностранному капиталу» (Гиндин И.Ф. Банки и экономическая политика России).

Английский экономист Теодор Шанин имел основания считать предвоенную Россию «полуколонией Запада».

Была на политическом поле, находясь несколько в тени, ещё одна сила, независимая от иностранного капитала и конкурирующая с «питерскими космополитами». Это были московские так называемые «ситцевые капиталисты». У них были свои банки и заводы, свои газеты и собственное видение будущего страны. Отечественная текстильная промышленность, берущая начало с крестьянских мануфактур, принадлежавших в основном старообрядцам, развивалась за счёт собственных средств вне влияния иностранных банков. Они не забыли многовековых жестоких преследований за веру со стороны властей. Эта группа, «национальная Россия», сыграла выдающуюся роль в Феврале. В своей газете «Утро России» лидер группы Павел Рябушинский высказался предельно откровенно в отношении режима: «Жизнь перешагнёт труп тормозившего её сословия с тем же равнодушием, с каким вешняя вода переливается через плотину».

Если учесть, что патриархальная старорусская Москва всегда была внутренне оппозиционной к космополитичному Петербургу, то рост экономической мощи москвичей рано или поздно должен был приобрести и политическую направленность. Как выразился известный критик российских порядков маркиз де Кюстин: «Если б великан, именуемый Российской империей, имел сердце, я сказал бы, что Кремль – сердце этого чудовища».

Упомянем и такую мощную группу, которую Александр Солженицын назвал «передовым отрядом, создавшим мир капитала (преимущественно в его финансовых формах)» (Солженицын А.И. Двести лет вместе (1795–1995).). Речь идёт о предпринимателях-евреях. Будучи долгие годы ограниченными в правах, психологически закалённые и спаянные взаимовыручкой, они в чём-то походили на старообрядцев. Чтобы понять реальную силу этой национальной группы, приведём следующие данные, относящиеся к 1870 гг.: «…«пока рубль обернётся у русского 2 раза, он у еврея обернётся 5 раз». У русских купцов – застой, сонность, монополия (например, после изгнания евреев из Киева жизнь там вздорожала). Сила еврейского участия в торговой жизни – в ускорении циркуляции даже самого незначительного оборотного капитала». (Солженицын.)