Читать «Литературная Газета 6543 ( № 8 2016)» онлайн - страница 26

Ю. Мухин, публицист: «Главным рынком экономики СССР был его собственный рынок... На этом рынке властвовала своя денежная единица – рубль, пожалуй, самая прочная денежная единица мира. Можно было закопать рубль в землю, но, откопав его через 30 лет, купить на него практически столько же товаров» («Наука управлять людьми. Изложение для каждого»). А ничего, что литр бензина А-76 в 1968 году стоил 7,5 копейки, а в 1981-м – 30?

Ладно, это ещё не худшие варианты. В худшем случае миф деградирует до мема (поневоле вспомнишь губермановскую девку, брошенную в полк), и полемика приобретает вполне цирковое качество. Весь вечер на манеже Бим и Бом: «Репрессии!» – «Шок без терапии!» – «Геронтократы!» – «Мальчики в розовых штанишках!» – «Берия!» – «Беня Эльцин!» – «Совок!» – «Дерьмократ!» – «Поцреот!» – «Либераст!»

А. Найману приписывают фразу: «Советский, антисоветский, – какая разница?» У этих двух категорий населения и впрямь много общего: от желания положить живот (желательно чужой) на алтарь общего дела до ублюдочного новояза (примеры см. выше). Трагически прав оказался В. Котляров aka Толстый: «Демократическая шушера – / Надёжный друг КПСС» .

Чума на оба ваши дома!

А ещё в каждом лагере живо обсуждают один и тот же вопрос: како веруеши? По Солженицыну или по Новодворской? По Марксу или по Зюганову? Стоп. Чувствую, что меня основательно занесло в публицистику, но статья замышлялась как литературно-критический обзор. Потому посмотрим на тему в её литературном изводе.

Сразу же вынесем за скобки аксёновский опус «Москва-ква-ква» и родственные ему экзерсисы аксакалов-шестидесятников. Во-первых, предмета для литературных дискуссий я тут категорически не вижу. Это сфера компетенции психиатров, отменная тема для диссертантов: «Клиническая картина синдрома Альцгеймера у прозаиков». Во-вторых, срок годности уже истёк – и у книг, и у ав­торов.

А для современной российской литературы контроверза «советский – антисоветский» не слишком актуальна. Словесность наша безоговорочно разделилась на бисквитно-кремовый масскульт вроде Роя и невыносимо муторную квазиинтеллектуальную прозу в духе Шарова или Носова. Советская тема не нужна ни попсовым, ни артхаусным сочинителям: другие, изволите видеть, ценности (точнее, невозможность ценностей как таковых). Потому Советский Союз, сколько могу судить, интересует очень немногих.

Говоря об СССР, современный литератор, как правило, впадает в амбиваленцию. Д. Быков, к примеру, прибегает к стругацким аллюзиям: да, была зона и дыра, как в «Пикнике…», но через эту дыру сквозило будущее. Той же самой двойственностью насквозь пронизано «Оправдание» – попытка рационально объяснить репрессии как способ отделить зёрна от плевел: те, кто не ломался на допросах, превратились в сверхлюдей, выигравших войну. Быков, замечу, умнее многих коллег по цеху – и потому рассматривает советскую тему по-гегелевски: как единство противоположностей. У прочих она выглядит беспримесным оксюмороном.