Читать «Литературная Газета 6483 ( № 41 2014)» онлайн - страница 35

Вообще-то любопытно следить, как расковывается словесно Сазонова, когда рассуждает о незадавшейся женской доле.

Изредка скучаю по тебе

и себе – позапозавчерашней –

на канате выпляски домашней,

но неодомашненной в борьбе

с вечною нехваткою всего:

нежности, кефира, неба, платья,

но случались редкие объятья –

и рождались дети оттого…

Падал недокрученный карниз,

спор переряжался ссорой разом,

отпрыск добивал подбитым глазом

под долбёж бетховенских «Элиз»…

Канат выпляски и добивание подбитым глазом – это присуще Сазоновой. Тут же она пишет «заспинный смеющийся ангел», «белоэтюдный вечер / с пиршеством утоленья / предожиданья встречи», «подснежную кашу топчите»…

Не отстаёт от своей товарки и Галина Студеникина, которая наставляет «не надо со мною быть «умным»… прохрупай по улицам лунным… зайди в угловой магазинчик…» А уж она-то ждёт «за тортом и чаем с малиной». Звалась Галя, было дело, Джульеттой, но теперь – Беатриче. «В различные с виду обличья одна я и та же одета» . Да, была она ещё «Любовью, Надеждой и Верой… Сегодня – Галина».

Дублируется кокетливая тема и в стишке «Догонялки». Там «неприглядность в роли зай­ца, потому-то ты лиса» . Раз, два и – побежали!.. Кульминация, как и положено: «закончив догонялки, начинаю об-ни-мал-ки…»

Чем вам не ролевые игры?

Между прочим, эта игривая Галина, не замеченная ранее на литературном поприще, определена главредствовать в некоем литературном журнале-клоне, издаваемом на Дону под патронатом Ивана Переверзина, чьи вирши там же и подобострастно печатаемы. Ответно Студеникина, ясен пень, опылила ОПГ – нет, не группировку, а «Общеписательскую литературную газету».

Ставший недавно писателем с билетом Валерий Калмацуй, папа Галины Студеникиной, судя по всему, не поощряет плотские утехи своей дщери, поскольку в описании природы игрив в меру. У него «ветерок гусаром мчится вдоль по мостовой» и по ходу дела:

Он, как пасынок природы

И шутник в своём кругу,

У девчонки мимоходом

Вздёрнул платье на бегу…

Зато у Николая Никонова, автора более двадцати книг, иные пристрастия и эпикурейский подход к жизни: « Веселись, пока не стар ты, / Впрочем, возраст – не помеха».

Персоналии антологии озабочены исследованием творческого процесса. И каждый решает проблему по-своему. Борис Троицкий убеждён, что тут замешаны «чёрные маги», и эти

Маги отваги – маги искусства

Наперекор суете и злословью

Чертят наитие собственной кровью.

В дух обращают себя на мгновенье

И превращаются в стихотворенье.

Упивается собственным открытием Кнарик Хартавакян, не замечая Маяковского:

Как солнце, как маяк, свети же, Слово, –

На благо людям, темени на страх,

Победоносно мощь умножив, снова

Сияньем вторь светилам в небесах!

И тут как тут наготове простодушный Анатолий Чекулаев, за которым помчался опавший лист, «безутешно пытаясь догнать…». Поначалу, кажется, драматическая коллизия разрешена творческим позывом автора: «Я тетрадь со стихами открою, чтобы песню о нём написать». Ан нет, и на этом хочется плакать от жалости: «Ведь порою судьба у поэта / Так похожа на этот листок».