Читать «Литературная Газета 6480 ( № 38 2014)» онлайн - страница 71

И тогда я решил попробовать сочинить пьесу, такую, какую сам, как зритель, хотел бы увидеть на сцене. Современную комедию. Так, в 97-м появилась «Левая грудь Афродиты». Но её ждала странная судьба. Не успел я показать пьесу театрам, а кинорежиссёр Александр Павловский попросил почитать и… немедленно снял по ней двухсерийный телефильм с Ларисой Шахворостовой, Сергеем Маховиковым и Андреем Анкундиновым. Ленту показали по телевизору и «засветили» сюжет. Лишь несколько театров потом поставили пьесу, так сказать, «испорченную» коварным кинематографом, и собрали полные залы. Но, думаю, театры к ней ещё вернутся. Подождём.

Тем временем я задумал новый сюжет – «Халам-бунду»… Но тут Станислав Говорухин, закончив работу над фильмом «Ворошиловский стрелок»», где я прописывал диалоги, сказал мне: «Давай напишем пьесу! Ульянов очень просит. Жалуется: ставить нечего, один мат-перемат, чернуха и совокупления при отягчающих обстоятельствах…» Я согласился и предложил оттолкнуться от моих набросков к «Халам-бунду»: конфликт «старых советских» с «новыми русскими». «Отлично! – кивнул Говорухин. – Старая советская квартира, орденоносный дед, никчёмные дети, мятущаяся внучка, за которой ухлёстывает нахрапистый бизнесмен. Но остальное надо придумывать заново!» Придумали. В моём архиве хранится первый вариант «Смотрин» с роскошно-нецензурными замечаниями Говорухина. Пьесу закончили в 2000 году и отдали, как договаривались, в Театр имени Вахтангова. Прочитав, Михаил Александрович грустно молвил: «Слишком остро. Меня не поймут…» и показал в сторону Кремля, где досиживал последние месяцы всенародно избранный дирижёр немецкого оркестра. Да, экранный Ульянов, будучи Жуковым, не боялся даже Сталина! Впрочем, мне и потом приходилось сталкиваться с актёрами, чей экранный образ отличался от жизненной позиции, как шахид от хасида. «Подумаешь! – хмыкнул Говорухин. – В Москве театров до хрена, академические сосчитать – пальцев не хватит!» Он стал предлагать наш горький плод другим, показывал своим влиятельным друзьям, реакция везде была примерно одинаковая: «Ну ты уж совсем!» Один замахал руками: «С ума сошёл! У меня эти Корзубы (отрицательный герой в «Смотринах») на лучших местах сидят, а вы его мерзавцем изобразили! Не поймут. Обидятся…»

В конце концов пьесу взяла отважная Татьяна Васильевна Доронина. Социальная жёсткость и горькая ирония её не смутили, а, напротив, вдохновили. Правда, по поводу Корзуба она заметила: «Какой-то он у вас получился симпатичный. А ведь это же конченый мерзавец!» Я кивнул, но оставил всё как есть. Спектакль ставил Говорухин. Это была его первая в жизни сценическая работа, и протекала она в бодрящем конфликте с руководством театра. Будучи председателем Комитета по культуре Госдумы, он иной раз срочно уезжал на заседание и приказывал: «Репетируй без меня!» «Я?... Как?... Я же не умею!» – «А что тут уметь? Ори на актёров и говори, что Станиславский их вообще убил бы!» В канун премьеры все нервничали. Татьяна Васильевна предсказывала полный провал, намекая на то, что служение сразу двум богам (Театру и Политике) до добра не доводит. Заразившись сомнениями, Говорухин потребовал придумать интригующее название, чтобы зритель валом повалил. Напоминаю: дело было в 2001-м, когда интерес к театру после варваризации 90-х только восстанавливался. Я предложил назвать спектакль «К нам едет олигарх!» «Неплохо, но думай ещё!» – был ответ. Я напрягся и родил «Контрольный выстрел». Так назывался роман, сочинённый филологической старушкой, чтобы заработать на жизнь обнищавшей семье. «Пойдёт!» – кивнул мэтр.