Читать «Литературная Газета 6480 ( № 38 2014)» онлайн - страница 54

Вполне вероятно, что кому-то такие выводы покажутся чрезмерными, излишне алармистскими. Что ж, каждый видит происходящее по-своему. Но с тем, что происходящее ныне на Украине пугает и тревожит, спорить не приходится.

Теги: Николай Стариков. Украина. Хаос и революции – оружие доллара

Хуже Пугачёва

Возможен ли подобный марш в демократическом, стремящемся в Европу Киеве? С российскими флагами, с требованием остановить гражданскую войну, с призывами к Петру Порошенко прекратить антироссийскую пропаганду в СМИ?

Фото: ИТАР-ТАСС

"Воскресный вечер с Владимиром Соловьёвым" теперь выходит и по будням и называется просто «Вечер с Владимиром Соловьёвым». Первый выпуск был посвящён «Маршу мира», который многие называли маршем предателей. От «предателей» выступали Владимир Рыжков и Сергей Станкевич (оба по образованию историки), своё отношение к ним и к этой акции выражали Александр Проханов, Владимир Жириновский, Сергей Железняк и Сергей Марков.

С учётом того, что около 85% граждан России поддерживают действия президента в украинском кризисе, либеральное меньшинство в прямом эфире было представлено щедро, но удивила содержательная ничтожность их аргументов. Зачем и кому нужен этот марш в условиях хрупкого перемирия между ополченцами Донбасса и украинскими войсками? Скорее, он навредит. Зарубежные, в том числе украинские, СМИ будут провоцировать партию войны в Киеве сообщениями о том, что «сотни тысяч москвичей вышли на улицы, протестуя против российской агрессии на Украине». Марш не за мир, а против Донбасса и России.

Владимир Рыжков, который ранее казался наиболее вменяемым из оппозиционеров, аргументов оппонентов не слышал, уцепился за брошенное Жириновским обвинение, защищал «гнилую интеллигенцию». Она создала ядерное оружие и великую русскую литературу, - говорил Рыжков, – великую музыку, живопись. Все великие были инакомыслящими и гонимыми: Радищев – каторжанин, Чаадаев – сумасшедший, Герцен уехал в Лондон, Пушкина за границу не выпускали, Достоевского приговорили к смерти, Толстого отлучили от Церкви. Всё в одну кучу.

Тут уместно привести цитату из статьи Пушкина о любимом Рыжковым Радищеве: «Мы никогда не почитали Радищева великим человеком. Поступок его всегда казался нам преступлением, ничем не извиняемым, а «Путешествие в Москву» весьма посредственною книгою; но со всем тем не можем в нём не признать преступника с духом необыкновенным; политического фанатика, заблуждающегося конечно, но действующего с удивительным самоотвержением и с какой-то рыцарскою совестливостию. Но, может быть, сам Радищев не понял всей важности своих безумных заблуждений. Как иначе объяснить его беспечность и странную мысль разослать свою книгу ко всем своим знакомым, между прочими к Державину, которого поставил он в затруднительное положение? Как бы то ни было, книга его, сначала не замеченная, вероятно потому, что первые страницы чрезвычайно скучны и утомительны, вскоре произвела шум. Она дошла до государыни. Екатерина сильно была поражена. Несколько дней сряду читала она эти горькие, возмутительные сатиры. «Он мартинист, – говорила она Храповицкому (см. его записки), – он хуже Пугачёва; он хвалит Франклина».