Читать «Литературная Газета 6387 ( № 40 2012)» онлайн

Мать – Страсть – Русь

Мать – Страсть – Русь

120 лет исполняется Марине Цветаевой

Яблоко Богородичное,

Россия моя святая.

Прерывистое, мозаичное,

Звенящее в горле - Цветаева.

Грустно, не въехать, не выселиться.

Бездомность словарь меняет.

Глупо, когда на виселицу

Оплакивающий пеняет.

Облако Богородичное.

Павел ЕВСЮКОВ

Поэзия в России полтораста лет выполняла функцию экологическую. Человеку, применительно к истории, она и сегодня, когда поэтов больше, чем читателей, позволяет жить там, где нет возможности выжить.

Мать - Страсть - Русь, - эта автотриада составляет творческий модус Марины Цветаевой. Цветаева - явление чрезмерно, преувеличенно русское. Эта чрезмерность была такова, что даже Мандельштаму, Цветаеву любившему не только как коллегу, она показалась на каком-то этапе "лженародной". Цветаевский тип женщин Достоевский объяснял так: "[?]вся эта неестественность[?] до того обманывает природу, что в моменты сильнейшего грехопадения уживается с молитвами, молебнами, постами и проч.". Убеждённый европоцентрист, Мандельштам, конечно, понимал, что alter ego, тайная двойница Цветаевой - вовсе не декоративная Царь-девица и не высмотренная в толчее суриковского полотна Стрельчиха, но - очевидно - французская королева Мария-Антуанетта. Иностранка, поначалу шокировавшая двор Людовика XVI, она отдала за Францию жизнь и стала одним из её символов. Королева мелькнула в полудетских стихах Цветаевой, чтобы наглухо быть заслонённой иными символами безмерности-чрезмерности, и тем глуше, чем больше мистических аналогий проявлялось в судьбе.

Но иноземные аналогии ничего не меняют по существу. Цветаева, "заносчивой пятою амазоньей" вставшая на коллективную грудь поверженных апологетов, была и остаётся одним из самых непрочитанных, эстетически закрытых русских поэтов. И короткая романсово-парикмахерская мода на её лирику, и высшие оценки из уст Иосифа Бродского, и обилие безграмотных изданий, - всё лишь усиливает, но ничуть не опровергает этой закрытости и непрочтённости.

Продолжение темы на стр. 5

Новый Путин?

Новый Путин?

ДАЙДЖЕСТ

Выходит в свет книга давнего автора "Литературной газеты" Анатолия Салуцкого "Путин и Четвёртая Россия. Хватит ли президенту твёрдости для "мягкой силы"?"

Сборник статей, написанных за минувшие 10 лет и опубликованных в том числе в "ЛГ", не претендует на сенсационность, когда публицисты соревнуются, кто больше собрал жареных фактов или подробностей из личной жизни героев. Книга предназначена для тех, кто размышляет над смыслом и динамикой перемен в главном треугольнике русской политической сцены "Путин - народ - элита". Автор стремится разобраться и в самосознании самого Путина, в изменениях, которые произошли за годы пребывания его на высших постах государства.

Книга выходит в канун 60-летия В.В. Путина и ставит перед ним самим, как перед президентом России, ряд важнейших вопросов, ответы на которые обязаны дать все мы.

ТОТ, ДА не ТОТ

Эта книга не относится к разряду торжественных, праздничных изданий, не содержит биографических подробностей о жизни главы государства. Она, как мне кажется, в значительной мере проясняет ответ на знаменитый вопрос, заданный в самом начале его президентского пути: "Кто вы, мистер Путин?"