Читать «Литературная Газета 6386 ( № 39 2012)» онлайн - страница 91

- Это Собчак интеллигенция? - легла грудью на стойку Рая. - Или Немцов? Американские прихвостни!

Гриша ушёл от одних оскорблений и пришёл к другим. Но писателю того и надобно. Кстати, кого имел в виду Николаус, объявляя одного из нас посредственностью?

- Он пошутил, - потрепал меня по плечу Лощёный. - Николаус вообще шутник. Как он бутылку водки выдул?

- Классно, - согласился я. - У вас в Риге все такие?

- Я никогда не был в Риге, - отодвинулся от меня Лощёный. - Вы меня с кем-то путаете.

- Сами только что говорили о Генрихе Латвийском.

- Это они свою образованность хочут показать, - захихикал Фридрих. - Дрянь человечишко. Но и писатели, конечно, г[?]о.

- Не все, не все, - положил ему руку на плечо Лощёный. - И кто тебе дал право обзываться? Сейчас в Ригу отправлю.

- Не надо! - испугался Фридрих, из его глаз покатились крупные слёзы. - Я больше не буду!

"Перепились", - сказал я себе.

Я скосил глаза и стал смотреть на кончик собственного носа. Это было проверенное средство для отрезвления. На собутыльников оно тоже действовало безотказно.

- А у меня так не получается, - пожаловался Фридрих. - Мессир, я тоже хочу выглядеть идиотом!..

- Как малые дети, - вздохнул Лощёный. - Николаус, с высунутым языком ты похож на удавленника. Господам писателям можно, а тебе нельзя. Взрослый ведь человек.

Николаус принял нормальный вид. Фридрих по-прежнему сидел с перекошенной рожей.

- Налей бальзаму, - сказал Лощёный.

- Кончился, - пожал плечами Фридрих.

- Тогда водки.

- И водка кончилась.

- Водка никогда не кончается! - проснулся Алексей. - Она не может кончиться по определению. Без водки жизнь лишена смысла. Даже самого малого.

Он опять уронил голову на грудь.

- Хорошо сказал, - усмехнулся Лощёный. - Если б ещё и писал хорошо[?]

Я хотел сказать, что это действительно дано не каждому, но вместо этого выпрямился на стуле и троекратно перекрестился. Ей-богу, это произошло само по себе.

- До чего в вас сильны предрассудки! - посмотрел на меня Лощёный.

Вместе со стулом он отодвинулся от стола. Лицо его враз осунулось, по нему пролегли глубокие морщины, и глаза стали одинаково чёрного цвета. Я, впрочем, старался в них не смотреть.

- Как у вас пишут, в воздухе распространился сильный запах серы, и чёрные всадники унеслись вскачь по серебристой дороге к звёздам, - Лощёный тяжело вздохнул. - Никогда не пишите ерунды, милейший, это вас не оправдает перед потомками, даже если вам заплатят. Всё кончилось, Фридрих?

- Так точно, мессир.

- Тогда мы уходим. Единственное, что здесь было настоящим, это бальзам. Напиток высшего качества. А всё остальное[?]

В буфете вдруг погас свет, стало темно, как в склепе. Впрочем, нижний буфет и был склепом, в котором ещё можно узреть мощи странноватых субъектов, когда-то называвшихся писателями. К всегдашним запахам растворимого кофе и несвежего люля-кебаба примешался запах перегоревшей электропроводки.