Читать «Литературная Газета 6386 ( № 39 2012)» онлайн - страница 35

Автор анализирует труды 70 (!) историков (и псевдоисториков); создаёт ни много ни мало образ страны - глазами учёных, деятелей массмедиа, людей небезразличных, в общем-то, но порой преследующих свои - далёкие от исторической науки - цели. Так, разбирая книгу Ильи Стогоffа "Русская книга (Тринадцать песен о граде Китеже)", Зиновьева отмечает, что модным писателем "путь проделан немалый, но постичь историю земли Русской Илья Стогоff не сумел". Выход за границы школьных учебников, где часть фактов опускается или отмечается вскользь, оказался для неискушённого историка путём в никуда. Да и само существование русского этноса поставлено под сомнение. Недаром критик "Литературной газеты" Л. Пирогов, говоря о труде Стогоffa, резюмирует (эта цитата приведена в книге Зиновьевой): "Фактов, подтверждающих существование Русского государства, на рассматриваемом историческом отрезке не обнаружено".

Поднимая проблему самого существования русского этноса в исторической мысли, Елена Зиновьева обозначает "курс" своего труда - актуализация исторических проблем, повышенное внимание к белым пятнам и ключевые, острые моменты нашего (порой совсем недавнего) прошлого. Как разобраться в этом многообразии?

В первую очередь автор даёт возможность услышать современников, авторов, пишущих в наше больное историей время, когда не отболело советское прошлое, когда не стало предметом истории, а побуждает на новые - правдивые или конъюнктурные - толкования; когда увлечённые идеей вставить своё слово (или словцо) писатели обращаются к временам Киевской Руси или к времени царствования династии Романовых. В этой возможности увидеть и сравнить без навязывания своей позиции и кроется главное достоинство книги Е. Зиновьевой.

"Историю пишут победители", - отмечает автор. "Но кто у нас победители?" - задаст вопрос внимательный читатель. С победой Октябрьской революции тёмными красками, временами вечного мрака и бесчестия рисовался образ царской России; в 90-е, с очередной сменой власти, чернотой стало покрываться советское время.

Влияние идеологии на историческую мысль отрицать бессмысленно. Личности Ивана Грозного и Иосифа Сталина - лучшее тому подтверждение: достаточно взглянуть на полки магазинов. Впрочем, от одной цитаты, любезно предложенной Е. Зиновьевой, не откажусь: "Неразбериха, царящая до сих пор в оценках правления Ивана, являет собою один из самых наглядных примеров влияния идеологии на

историографию" (Исабель де Мадариага). А потому история - "поле битвы".

Показательно в этом ключе выглядит первая публикация (полный перевод) крамольных "Записок" князя Петра Долгорукова (1816-1868), случившаяся только в начале XXI века. Крамольными они стали оттого, что Долгоруков, отец русской генеалогии, автор "Российской родословной книги", доверительно поведал бумаге "секреты" русского дворянства, в том числе и правящего дома. С точки зрения одной только генеалогии там были незаконнорождённые дети, плоды адюльтеров и пр., и пр[?]