Читать «Литературная Газета 6354 ( № 2 2012)» онлайн - страница 80

Нужно так любить русский язык, как любит Святослав Бэлза, чтобы создать такую литературно-музыкальную программу, как "Великое русское слово". Нужно так чувствовать исконно русское в музыке, как Анатолий Полетаев, чтобы организовать и долгие годы пестовать Государственный академический русский концертный оркестр "Боян".

Во дворце на Яузе оркестр "Боян" с участием Василия Ланового, Алексея Кузнецова, Ирины Крутовой великолепно отыграл литературно-музыкальную композицию "Великое русское слово".

Открыл концерт Василий Лановой чтением А.С. Пушкина "Метель" в сопровождении неж[?]ного проникновенного вальса Г.В. Свиридова. В честь 70-летия битвы под Москвой звучали стихи А.Т. Твардовского "Я знаю никакой моей вины[?]", песни из классики советского кино - "Офицеры", "Белорусский вокзал", песня Виктора Гевиксмана "Берёзовые сны", русская песня в обработке "Липа вековая", "Баллада о матери" Евгения Мартынова, инсценировка рассказа А.П. Чехова "Дипломат" и многое другое[?]

Программа была составлена и исполнена так, что любой зритель мог прочувствовать, что есть русская душа - многогранная, терпеливая, но обладающая несокрушимой мощью. Вспомнить, что "гордость за Родину" - это не пустые слова, а реальность, основанная на победах великого русского народа, на его вкладе в мировую сокровищницу культуры.

На концерте присутствовали в основном люди старшего возраста, из молодёжи - единицы. Потому что нет рекламы, потому что всегда востребовано будет не качественное и высокое, а популярное и узнаваемое.

Сейчас фильмы, книги, музыка создаются по принципу "продаваемости", и немногие из артистов, коллективов ставят себе такие задачи - сохранять и развивать традиции русского культурного наследия - "вымирающий вид", их самих нужно охранять.

Согласно Положению Министерство культуры РФ осуществляет поддержку социально ориентированных некоммерческих организаций, осуществляющих деятельность в области культуры, искусства. Казалось бы, есть прекрасный коллектив, поддержите его. Хотя бы не мешайте! Но оркестру ставят различные препоны: сокращают штат, назначают мизерное жалование музыкантам, пытаются слить с другими коллективами, отстранить основателя, руководителя и идейного вдохновителя оркестра Анатолия Полетаева от руководства. У оркестра нет даже постоянного помещения для репетиций.

С такой государственной поддержкой сохранять традиции невозможно и вполне вероятно, что "патриотизм", "народность", "Россия" скоро станут мифическими и отжившими понятиями.

Алина ГОРЕЛИК

Пять часов свободы

Пять часов свободы

Рассказ

Сергей ШЕВЯКОВ

В этот день я проснулся уже в четыре часа утра. Бывает, прямо во сне ёкнет что-то, ты просыпаешься, не можешь ничего понять - где ты, что с тобой[?] И всё, сон больше не идёт. Ни уговорить себя, ни убаюкать невозможно. Всё бесполезно. Так и в этот раз.

И вспомнилось мне в эту минуту вдруг почему-то школьное детство, летние каникулы и мой пионерский лагерь, который я терпеть не мог. Просто не выносил этого постоянного коллективного существования. На первой же свиданке с мамочкой моим причитаниям не было конца. Вожатые, уроды, наказывают за любую провинность кедованием - берут кед самого большого размера, желательно баскетбольный, и лупят по заднице бедных детей, пока эта самая задница не станет похожа на курдюк барана. Режим жёсткий - того нельзя, этого нельзя, за строго огороженную территорию гулять вообще не ходи, иначе даже никакое кедование не спасёт. Перемещаться по струночке и желательно строем с одного мероприятия на другое. А самое главное - в отряде одни дебилы, особенно пацаны. Только вселились, а уже какие-то понятия развели - кто главный, кто прихвостни, кто челядь вшивая. Причём превосходство самопровозглашённые паханы выказывали самым мерзким способом. Низкорослый, но широкий в плечах дегенерат проводил ладошкой в своих трусах меж ягодиц и мазал потом этим под носом не таким бойким ребятам. Сволочь малолетняя! Короче, умолял я мамочку чуть ли не на коленях забрать меня из этого ада во что бы то ни стало. И моя единственная в жизни спасительница смилостивилась, хоть и было ей тяжело самой и работать, и за мной хоть как-то присматривать.