Читать «Литературная Газета 6354 ( № 2 2012)» онлайн - страница 65

Об армии только - "несокрушимая и легендарная", о русском языке - только "великий и могучий".

Большинство слов и словосочетаний, выделенных курсивом, в целом остроумны, ёмки, иногда имеют весьма достойный генезис, употребляются в речи среднего (т.е. лучшего во многих отношениях) класса и ничем себя не опорочили, кроме того, что употребляются слишком часто. И вот что интересно: в устной речи - пожалуйста! А вот в письменной[?] Не то что запрещено, не то что не рекомендуется, но просто человек с литературным вкусом и языковым чутьём всё же постарается этих клише избежать.

В Германии среди пишущих ходит по рукам статья "Как бороться с редактором". Надо бы добавить "с плохим редактором", но по умолчанию они все такие: топтатели порывов, подрезатели крыльев, ничегонепониматели, исказители самобытных авторских лиц. "А я вот как писал то-ли и зелённый, так и буду писать! Где-нибудь да напечатают".

Герои статьи - плохой автор (не умеет писать) и плохой редактор (не умеет редактировать), и вот - кто кого. А хорошие редакторы ох как нужны! И новичкам, и мастакам, в смысле маститым. У целой стайки московских писательниц есть милые, устоявшиеся ошибки: камушки, зверушки, убраться (в квартире), выброси, выкини, выни (т.е. "вынь"), почисти, представляет из себя, три пары брюк (т.е. получается шесть брюк), сводные братья и сёстры (в значении - единокровные и единоутробные), переживать (без указания, что именно), а также нечаянное переименование героев, - и всё это беспрепятственно путешествует из романа в роман под благостными взглядами художественного, технического и просто редакторов, а также одного-двух корректоров.

И если в журнале, где есть и редактор, и корректор, даётся реклама "пояса-карсета", следовательно, вся цепочка, причастная к этому "изделию", никогда не держала в руках ни одного приключенческого романа XIX века, где этих "корсетов" множество. А в другом издании некая собака имеет собственную красивую, вероятно, итальянскую фамилию "Баскервилли". Понятно: даже нетрудно читаемый Конан Дойль просвистел мимо на большой скорости. И опять же, заметьте, - и для автора, и для редактора, и для корректора.

Хотя по части Шерлока Холмса это ещё не предел. На одном американском интеллектуальном телешоу был ка-а-верзный вопрос: "А вот кто таков автор рассказов о детективе Шерлоке Холмсе"? Ну понятно, зал замер. Попросили помощь извне - ноль. На кону дрожали хоро-о-шие деньги. Напряжение достигло предела. И вот - первая поднятая в зале рука, и долгожданный, не побоимся этого слова, блистательный ответ - "Розовая Пантера"! Так что наша собачка-то ещё ничего!

Язык наш действительно велик и прекрасен, но не так уж могуч, напротив, он раним и - ранен. И не богатейшими регистрами сленга, не разветвлённой системой разговорной речи, - это-то как раз богатство, нет, он ранен бескультурьем и безграмотностью, нахрапистыми и торжествующими.

В письменных объявлениях по-прежнему: "Просьба иногородних не звонить" - т.е. просят сами иногородние, это их просьба. В речи политика: "Так он учил побеждать русских солдат". Учил, видно, вражью стаю. Программа "Вести": "Давайте послушаем это из первых рук". Телепередача "Поединок", выступает писатель (!) Т.: "И как вопрошал Лермонтов - "А судьи кто?". Для защиты Лермонтова подойдёт отмазка Деточкина: "Я ничего такого о судьях не говорил".