Читать «Литературная Газета 6335 ( № 31 2011)» онлайн - страница 51

хлеща в потёмках плетью по глазам.

На этот вопрос человеку при жизни не найти ответа, и спасают лишь будничная занятость и рассвет, который маскирует до следующей ночи страх перед небытием:

Нет солнца, небо белое, как глина.

Опять зовёт работ рутина.

А почтальоны, как врачи, — из дома в дом.

В предисловии к этой книге стихов Марина Кудимова говорит о Георгии Яропольском, что он из тех поэтов, которые «мучаются «последними вопросами», ставят их, что называется, ребром и ответы иссекают из этого ребра, словно бы вечно воспроизводя первый акт творения... Как правило, они строят свой поэтический мир по образу и подобию той национальной традиции, в которой родились и развились».

Согласившись с утверждением, что Георгий Яропольский любит ставить в своих стихах «последние вопросы» (и выбирает для переводов, вероятно, творения авторов, тоже задающихся дилеммами уровня не ниже «быть или не быть»),

посмею всё же оспорить второй тезис М. Кудимовой. Дело в том, что Георгий Яропольский строит свой поэтический мир на основании явно не одной «национальной традиции». В его поэзии нашли отклик вся евроазиатская культура и философия. И я не уверена, что надо из этого массива выделять «английскую культуру», хотя Георгий Яропольский переводит, как правило, англоязычных авторов, и прочие национальные культуры — «и острый галльский смысл, и сумрачный германский гений», а равно «застолб-

лять» поиск Бога и смысла жизни за какой-то одной культурой — допустим, за русской. По-моему, наоборот, двуязычный поиск оправдания своего бытия перед непреложным

уходом в небытие, предпринятый Филипом Ларкиным и Георгием Яропольским, означает, что этим вопросом задаются все мыслящие люди планеты. Значение же перевода для мировой литературы трудно переоценить. Переводчик — главная фигура культурного «диалога».

Стихи самого Георгия Яропольского отражают его богатейший словарный запас и умение не только говорить, но и думать на иных языках. «Холмы Forever» — название стихотворения, посвящённого любимым учительницам, по форме «размыслительного», по содержанию элегического. «Город Мальчик» — название другого стихотворения, городского, пейзажного, рисующего как пёстрый кавказско-европейский город:

Пусть малюет хоть кто не по-русски Pizza, Club, Vavilon ли, Vivat — на углах, как и раньше, старушки сядут семечками торговать, —

так и билингвальную природу поэзии Яро-польского. Примеры можно множить и множить:

Всё испещрившая цифирь

исчезнет без следа,

Но есть слова etoile, эсфирь,

star, stella и звезда.

«Взгляни на запад, мистер Х...»

Поэт идёт дальше и от двуязычия переходит уже к амбивалентности личности лирического героя-рассказчика — в горько-ироническом стихотворении (которое, разумеется, не следует понимать буквально, как исповедь): «Автопортрет у ларька стеклотары» с эпиграфом из «Гамлета».

To be or not — и вся альтернатива! И в слове not — альвеолярный звук! Стремленье сгинуть — чуждая причуда. Блуждая мрачной бездны на краю,

я знаю, что я жив ещё", покуда посуда есть, которую сдаю.