Читать «Литературная Газета 6327 ( № 23 2011)» онлайн - страница 99

А в городе появились новые виды преступлений, которых по понятным причинам в мирное время и быть не могло. К довоенным ворам и грабителям прибавились диверсанты и мародёры, паникёры и спекулянты, наживавшиеся на трудностях военного времени.

Самый трудный период связан с первыми налётами фашистской авиации на Москву, начавшимися 22 июля 1941 г. Милиционерам вменили в обязанность следить за соблюдением светомаскировки, своевременным объявлением воздушной тревоги, организовывать укрытие граждан в бомбоубежищах. Москвичи, впервые испытавшие на себе ужас бомбёжек, во время налётов устремлялись в метро. Нередко, особенно в первые дни, это заканчивалось давкой со смертельным исходом. Например, 23 июля 1941 г. на станции метро «Арбатская» в давке погибли сорок восемь человек. И если бы не своевременные действия милиции в последующие дни, жертв могло бы быть ещё больше.

В то время как люди прятались в метро, участковые охраняли имущество граждан от мародёров, надеявшихся, что им будет не до этого. Но стражи порядка пресекали и эти преступления, зачастую с риском для жизни.

А после налётов требовалось организовать оцепление вокруг разбомблённых зданий, что также было небезопасно. Так, 7 августа 1941 г. на Моховой улице отломившийся кусок стены насмерть убил милиционера П. Козлова.

Поиск и ликвидация сбрасываемых немцами листовок, обнаружение вражеских лазутчиков, сигнализировавших ракетами немецким самолётам, – тоже обязанность милиции. Немцы вокруг столицы организовали крупную сеть разведшкол, в которых готовили шпионов и диверсантов. Попадая в Москву, они умело маскировались и под простых советских граждан, и под фронтовиков-орденоносцев, находящихся на излечении, и под руководящих работников. Благодаря бдительности милиционеров с августа 1941 г. по февраль 1942 г. было задержано более 130 диверсантов.

16–17 октября 1941 г. город охватила массовая паника. В соответствии с решением ГКО от 15 октября 1941 г., подписанным Сталиным, Президиуму Верховного Совета, Совнаркому, Генштабу, другими советским учреждениям, а также иностранным дипломатическим миссиям в тот же день предписывалось покинуть столицу. В постановлении была и такая фраза: «Товарищ Сталин эвакуируется завтра или позднее, смотря по обстановке». Срочность была вызвана крайне опасной ситуацией, сложившейся под Москвой вследствие стремительного наступления немецко-фашистских войск. Часть москвичей устремилась из города.

Вот что докладывал 18 октября 1941 г. начальник Управления рабоче-крестьянской милиции г. Москвы Виктор Романченко (он руководил московской милицией в 1939–1946 гг.) заместителю наркома внутренних дел СССР И. Серову: «…жизнь в Москве в настоящее время дезорганизована. Начиная с 17 октября с.г. столовые, буфеты и рестораны не работают, магазины и другие торговые предприятия обслуживают население исключительно плохо. Транспорта для перевозки продуктов не хватает. Выдача месячного запаса продовольствия организационно не подготовлена, чем созданы большие очереди у всех магазинов. Районные комитеты партии и райсоветы растерялись и фактически самоустранились от управления районами. Ремесленные училища распущены и остались без руководства, никто их организованной эвакуацией не занимался и не занимается. Город в течение двух дней не убирается. Всё это привело к тому, что рабочие открыто высказывают своё недовольство нераспорядительностью и бездеятельностью администрации и местных районных советов. По линии обеспечения общественного порядка органами милиции мною меры приняты». В такой обстановке вся надежда на наведение порядка связана была исключительно с милицией.