Читать «Литературная Газета 6300 ( № 45 2010)» онлайн - страница 96

– Виктория, наверняка вам приходится часто слышать комплименты по поводу вашей внешности. И есть за что. Но что есть красота? Как спрашивал поэт Николай Заболоцкий, сосуд она пустой или огонь, мерцающий в сосуде?

– Да, я нередко слышу комплименты. Но, уверяю вас, к внешности своей отношусь совершенно спокойно. Я даже об этом не задумываюсь. Спасибо папе и маме и Господу Богу. Мне важнее то, что я быстро схожусь с людьми и сама человек открытый. И я совсем не хочу быть лучше, чем есть. Я не боюсь быть и некрасивой. Были роли, особенно в студенческую пору, когда я намеренно старалась быть некрасивой, просила загримировать, чтобы никто не узнал, по-уродски разговаривала. Мне важнее внутренняя суть образа да и вообще людей, с которыми сталкиваешься по жизни. Так что, по-моему, красота – это внутренний мир человека. Это и в литературе ярко отражено, тот же Квазимодо. Человек красив, если изнутри светится. Для артистов это особенно важно. Ведь бывает так: внешность – не придерёшься, а зрителя к актёру не тянет, пустой, холодный.

При этом как женщина я, конечно, стараюсь держать себя в форме, следить за собой. Но всё же внутреннее свечение – главное. А если мир человека или твоего героя ещё и интересен, глубок – так это и вовсе праздник.

– У вас нет ощущения, что вам всё легко и быстро даётся?

– Нет. Мне не присуще нереальное восприятие реальности, иллюзии относительно себя самой. Конечно, я стараюсь ободрять себя, говорить себе, что всё будет хорошо, но при этом я человек сомневающийся. Я благодарна родителям, а они оба актёры, что они редко хвалили меня, а больше требовали и учили требовательности к себе. Свою первую роль Золотого цыплёнка я исполнила в 4 года, когда ещё читать не умела. В 14 лет сыграла чеховскую Нину Заречную.

– Это прямо для Книги рекордов Гиннесса…

– Наверное. Но при этом папа часто говорил мне, ещё девчонке: актёру нельзя останавливаться. А недавно я спросила Валерия Петровича Тодоровского: как он вспоминает нашу работу в фильме «Любовник». Он ответил: «А я не помню. Я думаю сейчас о том, что снимаю сегодня». Иными словами, достижение – это всего лишь ступенька к следующей. Вот и надо шагать без боязни.

– Итак, родители хотели, чтобы вы стали актрисой?

– Разве бывают такие актёрские семьи, где этого хотят? Ведь актёрский хлеб труден, это мясорубка, хотя, конечно, наша семья по всей своей сути артистическая, и тут никуда не денешься. Та ещё итальянская семейка. Когда мы летом все собираемся, включая родственников, то это всегда фейерверк, карнавал, это всегда песни, танцы, удаль. Это всегда громко, весело, от души. Бабушка моя, например, по линии мамы обладает абсолютным музыкальным слухом. Такие уж мы натуры. И я никогда не сомневалась, что буду актрисой. Не было других мыслей. Я и в среднюю-то школу ходила, потому что мне нравилось ежедневно встречаться с одноклассниками. А учёба была делом вторым. Ходила и в музыкальную школу, года три занималась художественной гимнастикой. Но я всегда знала: буду актрисой и буду работать в столице. Поэтому была жутко расстроена, когда поступала в Школу-студию МХАТ к Табакову, а он не взялся вести набранный курс. Всё! Конец! Что делать? Мама взяла меня за руку и отвезла в Ярославль. Но мне там, в том институте, каким он был тогда (это сейчас – красавец!), всё так не нравилось, что сбежать хотела. Заняла огромную сумму, купила билет, собрала вещи, вызвала такси, приехала на вокзал, чтобы отправиться назад, в Шахты (это в Ростовской области). Рыдая, позвонила маме. Я не знаю, как маме удалось собраться с духом и выслушать всё, что я ей сказала. В конце концов она задала мне простой вопрос: ну, хорошо, ты сейчас уедешь, а дальше что? Я вернулась в общежитие, распаковала вещи. И вся учёба, не сразу, конечно, но пошла в нужном направлении. Так что я человек, как видите, эмоциональный, но могу взять себя в руки, двигаться целенаправленно.