Читать «Литературная Газета 6300 ( № 45 2010)» онлайн - страница 19

Северодвинск – город, где заканчиваются рельсы, в своём роде – тупик. В достопамятные советские времена в него ещё не так просто было попасть: был закрытым. Раньше на въезде в город стоял КПП, и особенно по выходным нужно было переждать очередь, чтобы погранец проверил паспорт и пропустил машину в город. Уже давно на месте этого КПП – шашлычка, на которой сейчас красуется надпись «Армянская кухня».

Вроде как пустяковина – КПП, внешний атрибут… Но и эта закрытость сильно повлияла на сознание, отразилась на отношении к прошлому и настоящему. Сейчас, когда истекли бурные «девяностые», ход которых можно сопоставить с игрой в рулетку, да не просто на малый куш, а на «пан или пропал», растворились неведомо какие «нулевые», прошлое, советское прошлое становится всё более заманчивым. Город живёт на разломе «вчера» и «сегодня». «Вчера» – героические славные времена, которыми бесконечно можно гордиться. Период чёткой уверенности в важности дела, значимость которому придавали та же закрытость, обособленность города. Настоящее – время тревоги. Будут ли заказы на заводах, рентабельны ли они сейчас при катастрофическом устаревании производства, не превратится ли город в вахтенный посёлок, ведь без заказов ВПК он ничто?..

Наверное, это не конечная точка, не тупик, где истощаются витальные силы и завершаются перспективы. Но Северодвинск и ему подобные провинциальные города, рождённые в СССР, которые некогда были центрами притяжения, стоят у черты, за которой момент истины. Иллюзия стабильности была вколота антибиотиком в наше сознание, но сейчас, когда действие её завершается, последствия могут быть более тяжёлые.

Идут процессы убывания малых провинциальных городов, ориентированных на то или иное производство с приставкой «моно». Некогда центры технической интеллигенции, они превращаются в заштатные городишки, из которых при первой возможности люди стараются убежать туда, где видят для себя перспективы. Здесь перспектива – линия горизонта, протянувшаяся по безмолвному Белому морю. Едва ли она скажет что, намекнёт…

По сути, ситуация складывается, как в своё время с очевидными процессами гибели деревни, которая вывела на первый план писателей-деревенщиков. Процессы закономерно двинулись дальше, о чём постоянно говорит Владимир Личутин. Цепная реакция: из деревень люди пошли в посёлки, райцентры, оттуда – в малые города. Постепенно людской родник иссякает, а воронка миграции захватывает те же периферийные города. Это не поворот северных рек на юг, это что-то другое – вьюжит в головах у людей, превращает страну в шагреневую кожу.