Читать «Литературная Газета 6292 ( № 37 2010)» онлайн - страница 3

Порукой тому мне видится отнюдь не исполнитель роли контуженного машиниста Игната – Владимир Машков, кто бы спорил, артист замечательный и человек достойный (в чём вы, в частности, можете убедиться на стр. 11 данного номера «ЛГ»), однако его голливудская карьера, известность и статус всё же пока не сопоставимы с внутрироссийскими, как бы нас порой не уверяла в обратном так любящая выдавать желаемое за действительное родимая пресса.

И по-своему выдающаяся актёрская работа, не говоря уже о тех впечатляющих результатах, которых исполнитель – в лучших традициях Голливуда – добился в части физической коррекции своих внешних данных, а также в непростом деле управления паровозами, вряд ли сумеют оказать решающее воздействие на синклит оскаровских академиков.

Скажем, впрочем, безо всякой иронии – Машков, да ещё первоклассный оператор Юрий Клименко честно tried to do their own best: в получившемся в конечном счёте на экране очередном, особо пышном букете знакомой развесистой клюквы их личный вклад видится минимальным. Если видится вообще.

А клюква тем не менее выдалась знатная – ядрёная, вырви глаз, с характерным, сшибающим с ног ароматом. Создатели «Края» словно бы задались целью с размахом воплотить на экране все так называемые западные мифы о России (которые, казалось бы, уж лет двадцать, как отошли у них там в небытие, а вот поди ж ты – мы сами продолжаем тута упорствовать). Классическая схема «баня, водка, гармонь и лосось» претерпела, правда, некоторую, с поправкой на время и место разворачивающихся событий, трансформацию. У Учителя она выглядит так: баня, самогон, медведь и KGB. Но при всей вроде бы очевидной замшелости элементы этой схемы умудряются быть хитрым образом встроены в систему актуальных кинематографических трендов. В бане, например, мы видим волей-неволей радующее глаз изобилие обнажённого женского тела, приправленное пикантной сценой драки. Медведь – он, понятное дело, на то и медведь, чтобы символизировать Россию и ужасы, в ней творящиеся, но здесь посредством его к тому же внедряется для разрядки непременная комическая струя: пошёл машинист в тайгу, сами понимаете зачем, и вдруг несётся обратно со страшным криком и спадающие штаны руками поддерживает. Животики надорвёшь, однако.

А КГБ, то бишь НКВД, присутствует в картине и в образе персонифицированного злодея Фишмана (чуть что достающего пистолет и расстреливающего врагов народа прямо на месте, без суда и следствия), и одновременно в виде некоей могущественной всепроникающей субстанции. Суть в том, что этого самого Фишмана бóльшую часть экранного времени в кадре нет, но присутствие его незримо ощущается и сгущается от эпизода к эпизоду. Фишманом пугают всех, включая маленьких детей, а когда он (в исполнении Сергея Гармаша) ближе к финалу появляется, словно Deus ex parovoz, то обнаруживает себя мистическим образом знающим всё и вся обо всех. Всеслышащие уши, однако (поскольку среди персонажей имеется представитель условного северного народа, то слово «однако», как вы понимаете, звучит из его уст с анекдотической частотой).