Читать «Литературная Газета 6283 ( № 28 2010)» онлайн - страница 29

Этого я ещё сильнее боюсь. Выпусти сегодня запрещённую русскую литературу из подполья – не на что будет смотреть: кожа да кости, позор один. Дело не только в том, что, отобрав у этой литературы читателей, понизили её тонус и требовательность к себе не только в том, что, отобрав у неё деньги, у неё отобрали вынужденных считаться с этим профессионалов-редакторов и возможность «естественного отбора», дело ещё и в том, что у этой литературы отобрали будущее: молодым писателям уже почти не приходит в голову, что можно быть «реалистами» и «патриотами»: они почти не видят тому примеров в информационном пространстве вокруг себя.

Состояние литературы – эмблема состояния общества; что делается с литературой, то и делается с народом.

Но сами-то литпатриоты – что происходит с ними?

Напоследок – что касается нашей с Вами «внутрицеховой дискуссии». Правильно ли я понял, что Ваш упрёк в адрес «нового реализма» («впасть в уныние, спиться и помереть от тоски») адресован на самом деле конкретному его представителю – Роману Сенчину?

Пренебрёгшему «правильными» патриотическими журналами («Москва», «Наш современник» и сотрудничающему с «неправильными» или «не вполне правильными» («Дружба народов», «Октябрь», «Новый мир», «Знамя»)?

Уж не в этом ли только и состоит его вина?

Иначе трудно понять, в чём разница между ним и такой, скажем, известной «социальной оптимисткой», как Вера Галактионова.

А вот Борис Екимов – он как? Тоже «не русский писатель» по той же сокровенной причине?

Ну почему либералы с Екимовым не носятся (хоть и не замалчивают особо), это понятно, им он не полезен, уважительная причина. А вы-то?.. Одно дело с ними делаете? Как надо приседаете под их дудку?..

К Сенчину с его «унынием» у меня тоже претензии есть. Зачем он в «Ёлтышевых» своего героя, с которым были связаны надежды на возрождение семьи, так нелепо убил? Не потому ли, что логика образа вела к тому, что придётся «жить и побеждать»: строить дом, находить работу, а как это делается, – автор сам не знает и описать не умеет?

Умел бы – получился бы совсем другой роман. А возможно, и не получился бы. Гоголю времён «Выбранных мест...» совсем уж было показалось, что он знает, как жить, – а вот не получился же второй том «Мёртвых душ».

В любом случае не зря было сказано «разруха не в клозетах, а в головах». Уныние тоже. Расскажу один случай.

Пытались мы с товарищем заниматься «бизнесом» в начале героических девяностых. Был в сарайчике самодельный станок шелкографический у нас, буклеты и афиши печатали. Всех трудов – аккурат на пропитание: хлеб, огурцы. Ну и вот сижу как-то возле сарая нашего, руки вниз: три раза уже краску запорол, кучу дорогущей дефицитной бумаги испортил, денег нет, бухгалтерского отчёта нет, видов на будущее и вообще на жительство никаких. Состояние такое, что даже дышать не хочется. А в ухо песенка группы «Любэ» из радио льётся: эх, трамвай пятёрочка, вези куда-то там меня, жизнь пролетела зря. И постепенно доходит: это же они про меня поют. Моя жизнь пролетела. Такая сразу ярость взяла: вскочил, чуть ли не зубами в эти краски проклятые вгрызся: врёшь, сволочь! не пролетела!