Читать «Литературная Газета 6279 ( № 24 2010)» онлайн - страница 69

Власов-де «спаситель Москвы», командуя 20-й армией, выбил врага из Красной Поляны, Солнечногорска, Волоколамска.

Но с начала контрнаступления под Москвой и до 21 декабря 41-го все приказы по 20-й армии подписывались не её командующим, лечившим в Москве воспаление среднего уха (таков диагноз), а её начштаба полковником Сандаловым, ставшим чуть позже генерал-майором за разработку боевых операций по освобождению первых подмосковных городов и населённых пунктов. (Подробнее – в его мемуарах: «1941. На Московском направлении».)

В 1942 г. назначенный временно командовать 2-й ударной армией, должной прорвать блокаду Ленинграда и попавшей в клещи врага, генерал Власов вдруг исчез с глаз вверенной ему армии. Бойцы продолжали сражаться. 10 тысяч вырвались из кольца. 8–10 тысяч пропали без вести. (По сей день поисковики-добровольцы находят останки бойцов 2-й ударной – с оружием в руках! Их хоронят с заслуженными воинскими почестями.) А и. о. командующий тогда, летом 1942-го, объявился в стане врага, призывал сдаваться, а позже – вступать в Русскую освободительную армию, давать присягу на верность фюреру.

Автор повести «В августе 44-го», писатель-фронтовик В.О. Богомолов, в статье с мудрым названием «Срам имут и живые, и мёртвые, и Россия» («Книжное обозрение», 1995) дал решительный бой автору повести «Генерал и его армия» Г.Н. Владимову, жившему тогда в ФРГ, сожалевшему о том, что «душа и гений блицкрига Гудериан в 1941-м не встретился и не взял себе в союзники генерала Власова…». Но потомственный прусский вояка Гудериан, уважительно описавший в мемуарах свою беседу под коньяк с пленённым генералом Потаповым, по сути сорвавшим блицкриг, вряд ли захотел бы встретиться и тем более взять в союзники предателя Власова. Как не пожелал его видеть Гитлер: «Этот прохвост Сталину изменил и мне изменит».

Владимир Богомолов, трижды раненный и возвращавшийся в строй, изучил архивное дело Власова, опросил многих бойцов и командиров 2-й ударной, восстановил местами затемнённую, а местами приукрашенную пропагандистами — и нашими, и вражескими — картину предательства. Немцы потребовали от окружённой армии капитуляции. Собрался военный совет. Власов, нервно бросив: «Решайте без меня», – удалился. Больше его никто не видел.

17 суток бегал Власов с поварихой Вороновой по лесам и болотам, избегал встреч с немцами – искал способа спастись, выжить. Но после обмена часов на хлеб в староверческой деревушке староста сыскал в округе немецкого офицера, доложил… Голодный и жалкий генерал, почти двухметрового роста, без сопротивления сдался этому офицеру. На допросах отвечал охотно, пространно, с деталями. Следователь в заключении с презрением отметил: «Телом здоров и вынослив… В момент личной опасности несколько трусоват и боязлив…» Гиммлер после трёхчасовой беседы утешил: «Всё, что вы хотите, будет – сигареты, женщины». Сын батрака, всем обязанный советской власти, Власов угодливо согласился на роль «идейного борца с коммунизмом».