Читать «Литературная Газета 6279 ( № 24 2010)» онлайн - страница 56

Выделить кого-то персонально у Радева трудно в силу указанных особенностей его эстетики, ансамблевости мышления, внимания к разным частям целого в разное время. Не всегда хореограф бывает изощрён в изобретательности, но ему присущ тонкий вкус даже там, где фантазия молчит. Его произведения можно назвать подражательными и ученическими, но им присуща гармоничность присвоенной ценности в собственном укладе.

Когда ругают Радева и Семёнова, когда отрицают значение «мастерской Абдокова», мне хочется не столько даже взять критикуемых под защиту, сколько разобраться по существу: что проповедует современный Зоил?

К распространённым и беспроигрышным упрёкам относится такой: куда смотрит академия, призванная сохранять чистоту классического наследия? Однако это или манипуляция, или глупость.

Культура, несомненно, имеет охранительный характер. Она вся – в повторяемости. Вопрос один: что сохранять неизменным?

Можно настаивать на вечности внешнего. Шар – это шар. Куб – это куб. Но даже мифология говорит о реновациях мира и связанных с ними изменениях. При сохранности главного.

Что есть главное? Пример из науки: топология занимается самыми общими свойствами поверхностей, которые сохраняются при любых деформациях, если последние производятся без разрывов и склеек.

Тогда поверхности шара и куба будут идентичными.

Имеет свои «константы» и культура. Которой, как это ни странно, являются не столько балет, литература и изобразительное искусство, сколько служение вечным ценностям.

Культура – в беспрекословном выполнении приказа воином. В духе агона (соревнования), когда речь идёт об искусстве и ремесле. Она – в беседующих перипатетиках, рассматривающих уважительно как любой вопрос, так и вопрошающего. Это всё – культурные коды античности, создавшие и европейскую науку, и европейскую цивилизацию. Которая была бы немыслима и без жёсткости иерархии «людей войны», и без демократичности «людей науки». Пробуем всё. Отсекаем лишнее.

Беда, если запрещают пробовать.

Беда, если второстепенное выдаётся за главное.

Беда, если выдуманное провозглашается реальным.

К счастью, Академия хореографии не пошла по пути «ревнителей не по разуму». Профессор МГАХ Юрий Абдоков, будучи частью этого организма, выявил творческие силы коллектива в целом. Не только свои личные пристрастия, не стоит себя обманывать. Концерт показал, что академия стоит на страже культуры куда как более строго, чем те, кто считает себя «святее папы римского». При этом я вовсе не утверждаю, что каждому из присутствующих в зале – а среди них были и ректор, Марина Константиновна Леонова, и худрук, Генрих Александрович Майоров, – были близки формы, в которых отливался поиск композитора Абдокова и сотрудников его «лаборатории». Но я уверен: им были близки принципы, сформировавшие нашу культуру.