Читать «Литературная Газета 6279 ( № 24 2010)» онлайн - страница 21

– Юрий Васильевич, во время Великой Отечественной войны многие национальности Европы и России сплотились, чтобы победить фашизм. Что вы сегодня думаете о национальном самосознании в России и в мире?

– Социалистическая цивилизация уже целое столетие занимает всемирное историческое место. Культура России не прошла мимо прошлых эпох, острых политических катаклизмов, бед и обретений. Наоборот, она усвоила, использовала неизменные закономерности моральных истоков, общечеловеческие аксиомы в движении к высшей истине, к справедливости, доверчивее всего приближаясь к мысли, что над каждым из нас звёздное небо, а в груди – нравственный закон.

И наверное, не один я часто думаю: «соотечественник» – «соевропеец»? Нет ли в этом вопросе иррационального противоречия между Востоком и Западом? И тут же начинаю вспоминать мысли замечательного немецкого писателя Томаса Манна, который признавался, что чувствует себя чем-то очень немецким, хотя в литературном отношении находится под интернациональным влиянием, в плане же личном – неинтернациональным донельзя. Другой немецкий писатель утверждал, что в культуре немца четыре пятых – это европейское достояние, что единство европейского мира легко почувствовать в Азии или в Африке.

И наконец, приходит на память высказывание англо-канадского писателя Хью Гарнера о том, что Канада всегда была адом для литераторов; ему постоянно приходилось и приходится боязливо отступать перед рекламной популярностью английских и американских авторов. Канадские редакторы и издатели убеждены в превосходстве англичан и американцев в настоящем и в будущем. Да, у такого национализма действительно глубокие корни.

– Как вы определяете жизнь в её взаимосвязи с литературой?

– Сумма непредвиденных случайностей, важных и мелких событий, общественных явлений, внезапных природных стихий, ожидаемых и миновавших нас катастроф, затем как бы короткая радостная облегчённость и успокоение составляют загадочную, никем до конца не познанную человеческую жизнь. Память и воображение рождают литературу, рискую сказать – вторую действительность.

Как в жизни, так и в душе литературы бывает солнечное утро, но почасту её (душу) терзает ненастье. Не горит ли в ней мрачный огонь? Не злонамеренно ли его пламя, если оно пожирает совесть? Не свернул ли Сатана грешникам и завистникам шею, и они будто бы идут вперёд, а смотрят вкось и назад, видя мир в злобном, лживом перекосе? И всё-таки как бы ни была оболгана культура, надобно здраво верить, что «будет свет, и бысть свет».

– Что вы думаете о национальной принадлежности в литературе?

– В годину смуты и недоброго хаоса в искусстве следует брать в советники мужество и волю, чтобы сохранить святую чистоту и достоинство своей культуры. В Российской Федерации пишут на 42 языках, в Советском Союзе было 300 народностей, и каждая являла собой самоценность. Рядом с крупными именами русских авторов равно стояли писатели из национальных республик, объединённые талантом. За короткий исторический срок возникла единая, неделимая, многонациональная и многообразная литература, способная украсить любую художественную словесность мира независимо от того, в какой ряд сообразят поставить её риторико-прагматические теоретики – в национальный либо интернациональный.