Читать «Лисы» онлайн - страница 122

Я, может, и глуповат насчет многих вещей, но знаю, что некоторые вещи не черно-белые. Без причины люди не сбегают из дома.

– Ладно. Я понимаю. Ты думаешь, что защищаешь его. Я бы тоже так сделал, – произносит, наконец, Бенджамин с суперпокорным и каким-то по-настоящему страдальческим видом. Он достает из кармана и дает мне визитку со своим именем, адресом и всеми остальными контактами. – Дома я никому ничего не скажу, но я ужасно за него беспокоюсь. Передай ему, что я люблю его. И всегда буду любить, несмотря ни на что.

А затем Бенджамин да Сильва встает и уходит из туалета, оставляя меня наедине со всеми вопросами, какие только можно придумать, роящимися в голове.

Глава 44

Мое сердце

Я нахожу Мики у Южного Кенгсингтона, ближайшей станции метро. Он беспокойно расхаживает по тротуару, обхватив себя за плечи так крепко, словно на него надели смирительную рубашку. Я замираю, не зная, что делать. Что мне сказать ему? С каких слов, черт побери, начать? Но в следующую секунду у меня откуда-то появляется смелость, и я просто обнимаю его, и мы с ним стоим, прислонившись к стене, и я поглаживаю его по спине, и наконец его дыхание выравнивается, и он чуть-чуть расслабляется.

В метро мы молчим. К тому времени, как мы подъезжаем к нашей станции, Мики сидит, свернувшись, у меня на коленках, а я раздумываю, не остаться ли в поезде до конечной. Но мы не остаемся. Мы выходим на улицу, и Мики жмется ко мне, пока мы идем по окраине района к бассейну.

Когда слова возвращаются, то первым их произношу я. Я закрываю за нами дверь в свою нору и шепчу:

– Доминик?

И Мики опять напрягается, а после сползает по плитке на пол.

– Ты говорил с Бенджамином, да? Черт. Тебя не было столько времени, и я… что он сказал тебе?

– Что он тебя любит.

Издав мучительный звук, Мики сворачивается в клубок.

Я тоже соскальзываю на пол и ложусь рядом с ним, но внезапно Мики неуклюже перекатывается на меня, и мы становимся переплетением рук и ног, и у меня на щеках и во рту оказываются Микины слезы, но не только они, есть что-то еще, что-то влажное и такое мягкое, мягкое, мягкое. Я делаю судорожный вдох, и ко мне в рот ныряет его мягкий язык и касается моего языка. Я не верю в то, что он целует меня, до момента, пока он, остановившись, не приподнимается надо мной.

– Не надо, – шепчу я. Все тело болит, словно оно раскололось посередине. – Пожалуйста. Я не хочу притворяться.

– Но я и не притворяюсь. – Мики несчастно хмурится. Его пальцы мягко перебирают мне волосы.

Либо это лучшая тактика уклончивости на свете, либо… либо…

Сдвинув его в сторону, я отползаю назад и встаю. Ухожу к окну, кладу ладони на холодный кафель стены. И тогда же решаю, что самое несправедливое и губительное из чувств – это надежда.

– Данни?

Мой мозг сходит с ума, пытаясь перестать воспроизводить ощущение его поцелуя, пытаясь перестать вспоминать наносекундное прикосновение его языка.