Читать «ЛИСТАЯ ПАМЯТИ СТРАНИЦЫ» онлайн - страница 18

— Спасибо! — отвечаю, зная, что он не шутит.

Я понимаю, что Бог еще молчит, но Он держит Свою руку надо мной. Я думаю, что ради молитв моих родителей. «Когда в следующий раз буду дома, пойду с ними на собрание», — принял я тогда решение в сердце.

Однажды вечером я стою у окна и смотрю с высоты четвертого этажа на тротуар между домами. Я вижу там кучку курящих и разговаривающих между собой молодых людей.

Приближается полночь. Мне нужно идти встречать с работы свою девушку и проводить ее в женское общежитие. Идти страшновато. Беру нож и прячу его в руке. Спускаюсь на улицу. Никого не видно. Иду, настороженно оглядываясь. Прошел уже довольно далеко. Вдруг слышу топот догоняющих меня людей. Окружают меня и требуют:

— Раздевайся!

— Вы что, совсем... — пытаюсь возразить и получаю удар в лицо, от которого все же успеваю уклониться.

Мгновенно принимаю решение. Кидаюсь на одного, стоящего на пути к дому, он уклоняется. Я бросаюсь в образовавшуюся брешь и бегу, как только ноги несут. Навстречу попадаются несколько человек. Они кидаются в сторону. Влетаю в подъезд, на одном дыхании взбегаю на четвертый этаж и влетаю в квартиру. Внутри все трясется.

Времени на размышления у меня нет. Моей девушке нужно идти домой. Одной — смертельно опасно. Я кладу на стол нож. Молюсь и иду вниз. Встречаю девушку, провожаю ее домой и возвращаюсь к себе. Бог все еще молчит, но Он учит меня надеяться на Него.

После этого я никогда больше не ходил вооруженный.

Мне казалось, что, вооружившись, я отказываюсь от Его защиты.

НЕ УПАДИ!

Уже не первый раз на собрании баптистов в Романовке. Родители мои перешли в эту общину, надеясь привлечь и нас. Здесь, в отличие от калининской, куда они безуспешно пытались ввести и нас с Андреем, проповедуют и поют по-русски.

На утреннем воскресном собрании присутствуют человек сто пятьдесят. Григорий Максимович Слисенко — пресвитер. Он и в хоре поет. У него очень красивый голос. Поет он басом. Говорит с украинским акцентом.

Я люблю слушать пение хора. Поэтому сажусь впереди, на третьей или четвертой скамье. Рассматриваю лица. Мне нравятся все: старики и старушки, молодежь и люди среднего возраста. Я не могу этого понять и не могу описать, но эти люди отличаются от всех, с которыми я был до сих пор знаком. Во время проповеди, а их в воскресенье утром целых четыре, никак не могу сосредоточиться. Я не понимаю, о чем говорят проповедники. После каждой проповеди пение. Пение прекрасное. Опять проповедь. Просыпаюсь оттого, что кто-то сует мне в руки записку. Читаю на клочке бумаги: «Володя, берегись, упадешь со скамейки». Смотрю на маму. Она улыбается. Она рада, что я на собрании.

СВЕТ И ТЬМА

Я уже несколько месяцев посещаю собрания. Моя двоюродная сестра Фрида, с которой я в дружеских отношениях, тоже приходит на собрания. Я подружился с ее подругами, моими ровесниками, вернее, ровесницами: Ирмой и Эльвирой. Правда, они немного стесняются меня, потому что после каждого собрания я выхожу с ними и сразу закуриваю сигарету. Я несколько раз пытался бросить курить, но у меня ничего не получилось.