Читать «ЛИСТАЯ ПАМЯТИ СТРАНИЦЫ» онлайн - страница 11

«Мы пойдем встречать Новый год, а вы останетесь дома», — сказала мама. У меня была высокая температура, и я не хотел, чтобы мама уходила встречать Новый год. «Андрей за тобой присмотрит, — отвечала мама на мои возражения. — Да и сам ты уже большой».

Я лежал в постели и горел от высокой температуры. Новый год мне представлялся пожилым человеком. А то почему бы его нужно было идти встречать? «Но почему тогда его называют Новым годом?» — думал я в полудреме. Новый — значит, молодой. Я никак не мог понять, что значит «идти встречать Новый год». Не знаю, может, поэтому я не люблю праздники. До сего дня.

На стене над моей кроватью висел вышитый мамой коврик с изображением двух ангелов и текстом на немецком языке: (Божье око бодрствует и в темной ночи). В детстве, особенно когда я болел и целые дни проводил в постели, эти слова были мне утешением, позже, когда я ходил не туда, куда надо, и делал не то, что нужно, — грозным предупреждением.

КОНЕЦ ДЕТСТВА

«У твоего отца кирпич за пазухой! — кричит и брызжет слюной от ненависти учительница. — Рассказывай, чем он занимался!» Я учусь в четвертом классе. К нам домой пришли «кагэбэшники» и несколько милиционеров и арестовали отца. Я не понимал, зачем им нужно было приходить с пистолетами в руках, зачем выламывать доски пола, вспарывать подушки, вываливать все из ящиков комода и искать там что-то непонятное, что они называли «вещественными доказательствами».

Когда я был на суде, то узнал, что они нашли вещественное доказательство «преступлений» моего отца — бумажку с несколькими именами. Это означало, что «гражданин Андрей Андреевич Цорн семь человек вовлек в секту».

Суд в памяти остался как что-то очень темное и непонятное. Судили несколько человек. Огромное стечение людей, в основном враждебно настроенных, я воспринимал как олицетворение зла. Отцу дали пять лет условно.

Завуч вызывала меня к себе в кабинет и требовала, чтобы я вступил в пионеры. Я упорно сопротивлялся. Она оплеухами и грозной руганью пыталась мне доказать преимущества общества строителей коммунизма перед «сборищем мракобесов». Я тогда еще не знал, что Никита Хрущев объявил нещадную войну всему, что мешает построению коммунистического общества и воспитанию нового человека. Особенно зловредными препятствиями в воспитании человека коммунистического будущего ему казались религиозные пережитки (он обещал народу в ближайшее время показать по телевизору последнего баптиста) и недостаток зерна. На эти два «фронта» он мобилизовал всех людей во всем государстве, от мала до велика.

Мне было больно и непонятно, почему мои одноклассники, даже друзья мои, отвернулись от меня. Почему на вопрос учительницы: «Кто знает, чем противозаконным занимается семья Цорн?» — один из моих одноклассников, которого я считал другом и с которым мы играли у нас дома, ответил: «Я знаю!» Смотрю, а Ванька тянет руку: «Мама Вовки рисует библейские тексты и вешает их на стену». Я удивленно смотрел на него и не понимал, почему он меня предает. Ведь его никто за язык не тянул. Друзей у меня осталось всего несколько. Они и сегодня мои друзья.