Читать «Лики прошлого» онлайн - страница 98

В обществе, где многие десятилетия решающим являлась партийная принадлежность, создание целого пласта таких руководителей стало катастрофическим для народа в целом.

У такого искусственно созданного руководителя всегда выпадало основное звено — человеческое начало, нравственность. Мораль уходила на второй план, главное, что он знал, умел, ему была дана возможность создавать и моделировать коллектив на свой вкус, наконец, на вкус руководящей элиты. Работал принцип: я — умный, ты — дурак, не высовывайся, не смей быть выше меня, пока мы не дозволим. Главная опасность в этой трагедии та, что новое поколение росло и училось на уродливых примерах, осваивая «щелевую» тактику поведения: готовность при первой же открывшейся возможности любыми способами проникнуть в щель, ведущую к карьерной руководящей лестнице. Принявший предложения проделывал путь, будучи уверован в том, что иначе жить нельзя, другого пути и не может быть.

В 90-е годы страна переживала разгул невежества и насилия национальной и религиозной резни. Потоки людей с искалеченными судьбами носились по стране, не находя понимания у сытых, обеспеченных жильем и работой. Поколения обживших землю народов вмиг оказывались изгоями в своей стране.

В этом сатанинском шабаше жизни все явственнее проявлялись черты бездуховности. Общество, в котором воспитывались люди с детства, создало и закрепило в навыках, в манере поведения и образе мыслей дикие нечеловеческие качества характера: возвеличивание собственной персоны, непререкаемость собственного авторитета, желание жить и общаться только с малообразованными людьми, на фоне которых легче быть более значительным.

Воспитанный в духе безверия такой человек становился опасным, духовный дом его — пустым. Самое страшное, он становился нечувствителен к чужой боли и страданиям — основным принципом его жизненных позиций являлась мысль: «Что я буду иметь с этого?».

Мне пришлось наблюдать за поведением целой семьи беженцев от преследований по национальным признакам из одной южной республики. Оставшись в живых, прибыли к друзьям, которые помогли им, согрели. Казалось, живи и радуйся, благодари судьбу и делай добро, отвечай благодарностью земле и людям, спасшим от беды и невзгод. Прожив жизнь в среде обмана и лжи, неверия к людям другой национальности и вероисповедания, и у них сформировался своеобразный жесткий недоверчивый характер и манера общения.

Обращались с просьбой, когда им было нужно, но когда необходимо было обратиться к ним, вдруг взамен обдавали холодом рассуждений, высокомерием. В среде, где они жили, начальник — это повелитель, вершитель судьбы, и от его желания зависело быть или не быть. Изумило меня и то, что люди настрадавшиеся, видевшие смерть в глаза, оправившись, продолжали жить по тем же уродливым законам и понятиям. Основой их взаимоотношения с людьми была мысль: «Что я буду иметь с этого?».

Создавшийся веками нравственный стержень народа надломился в 1917 году, а под ударами сталинских репрессий и вовсе исчезло даже само понятие «нравственность».