Читать «Лики прошлого» онлайн - страница 58

Одни погибают, стоя у операционного стола, другие уходят из жизни с острым инфарктом миокарда, инсультом.

В 50–60-е годы в нашем городе работало много интересных, ярких врачей-практиков. Колоритной фигурой был Владимир Владимирович Лясковский — кандидат медицинских наук, доцент, в последующем заведующий хирургическим отделением скорой помощи, бессменный главный хирург города.

В молодые годы он много работал в институте скорой помощи г. Ростова-на-Дону над проблемой проникающих ранений грудной клетки и сердца. Защитив кандидатскую диссертацию, прошел всю войну в качестве главного хирурга армии, которая освобождала наш родной Ростов, а после победы долгие годы работал в качестве доцента, передавая свой опыт на кафедре госпитальной хирургии, где преподавал военно-полевую хирургию.

Ему был присущ академизм в разборе больных, идущих на операцию, и в подходе к диагностике, любовь к молодежи, бережное отношение к студентам.

Очень деликатно приглашал в кабинет начинающего хирурга, ассистирующего ему, и медленно, подробно диктовал ход операции, объясняя детали, давая пищу уму и ставя вопросы для размышления.

Говоря о шве печени, он вдруг спросил у меня, на каких тканях только один раз завязывается узел. Я не знал, он тут же пояснил, что ткань мозга один раз завязывается, но при этом пускается сразу двойной узел.

Комментируя плохо написанную историю болезни, мало информативную и требующую переписывания, защищал своего сотрудника, говоря, что он написал ее не выспавшись. Рассказывал при этом увлекательную и поучительную историю из его жизни: во время военных боевых действий за Ростов хирурги госпиталя не спали подряд несколько суток. Изнемогая от усталости и преодолевая сон, он работал сутками. Позволял, себе заснуть только в тот момент, когда одного бойца брали с операционного стола, а другого укладывали на его место… История проведенной операции диктовалась, а затем механически подписывалась им. После войны ему было поручено обрабатывать материал и послать в редакцию многотомного руководства «Опыта Великой Отечественной войны». Когда он стал исследовать продиктованный и подписанный на фронте им же материал, то ужаснулся — бред сумасшедшего, да и только. Бессонные ночи и дни, невозможность не только систематизировать, но даже прочитать надиктованное — сказались на бумаге — в историях болезни.

Хирурги видели в нем зрелого, многоопытного специалиста, их отца, который поругает в своем кабинете, скажет в деликатной форме все, что он о них думает, и отпустит с напутствием быть внимательным и продолжать честно делать свое нелегкое дело.

За время работы главным хирургом города практически не было возбуждено ни одного уголовного дела на хирургов. Суд над ними вершил он сам, этот нравственный суд всеми уважаемого человека был более сильным наказанием, чем суд законов и параграфов.