Читать «Летящий и спящий» онлайн - страница 118

Скребется кто-то у Скрынди в животе. Муторно ему. Видно, когда спал в лопухах, рот открыл, кто-то и воспользовался — залез. А так Скрындя никого в себя не пускал. Не общежитие ведь, поселятся, шуметь будут, безобразия всяческие устраивать. Держал рот на замке обычно. А тут недоглядел.

— Выходи, — говорит Скрындя, — а то извергну.

Изнутри тонюсенький голосочек:

— Ты потом не пустишь.

— Погляжу на тебя, потом видно будет.

— Какой хитрый, я выйду, а ты — рот на замок.

— Все равно извергну, вылезай.

— Тут такие апартаменты, электричества, жалко, нет. Я с собой свечи захватила, всюду канделябры зажгла. Красиво.

— То-то в груди горячо. Туши свечи. Сейчас тебе свое животное электричество подключу.

— Ого! Как засверкало! перламутром переливается!

— А ты думала! Это я снаружи такой невзрачный. Полюбовалась — и давай. Давай наверх.

— Жадина. Хоть бы пожить по-человечески… А?

— Вылезай.

— Не вылезу.

— Не заставляй применять силу, слышишь!

— Что я, дура, из такой красоты — да на ваш мерзкий свет, там трухлятина всюду лежит, тьфу!

— Выходи.

— Не выйду.

Напрягся Скрындя, напружинился. И пошла снизу сила — чрезвычайчики, много, все мускулистые, со скребками, с лопатами. Изнутри все наверх гонят, вычищают. Только взвизгнула гостья, выбросило ее наружу прямо в лопухи. Вот оно кто, Хмарья-змея оказалась.

— Полюбила я тебя, Скрындя, не гони.

— За что ж ты меня полюбила, Хмарья-змея?

— За что тебя все любят?

— За ум скренделем.

— А я тебя, Скрындя, за скромность, за скрытность, за скрышу над головой. Вообще за нутро твое, за душу.

— Вот и врешь, у меня души нет.

— Скрыта твоя душа в самом тайном уголке, в коробочке, ракушками украшенной.

— Не верю.

— Не веришь, Скрындя? там еще ПРИВЕТ ИЗ КРЫМА на скрышке.

Стал Скрындя думать-вспоминать.

— Привет, говоришь? Из Крыма? Это я в Крыму… Это я прислал… Моя коробочка… тайна моя…

Заплакал Скрындя.

— Вот видишь, значит, ты не такой уж плохой. Значит, есть надежда.

— Есть надежда, говоришь?

— Буду я душу твою любить, буду изнутри по утрам протирать.

— Только не грязными пальцами.

— А у меня платочек с собой.

— Входи, Хмарья. Живи сколько хочешь.

И впустил.

ШМАРД

Намазался Шмард на кусок белого хлеба. Размечтался: «Сейчас меня съест кто-нибудь!»

Чувствует, схватила его чья-то рука. Алчный рот, сверкая двумя рядами зубов, приближается. Откусил, тьфу! Выплюнул: липкий, резиновый.

— Думал, это сало, а это Шмард!

Слез Шмард с белого хлеба, не берут едой на работу.

Устроился Шмард ночным сторожем на продуктовый склад. Пришел на смену, разлегся Шмард на диванчике. И снится ему праздничный стол, где он в виде особенной закуски присутствует.

Проснулся утром смену сдавать, а склад обчищен, все дочиста съели, лишь он один целый остался. Правда, надкус на нем есть, но, видимо, в зубах завяз.

Снова уволен Шмард, шлоняется бездомный, шмердит от него. Погибает, шморкается, шепчет: «Все болезни ко мне липнут…»

Однажды сошлись на площади голодные горластые рты. Один рот так ругался, брызгал слюной, что Шмард подумал: «Авось проскочу!» И бросился вперед в рычащую пропасть. Рот испугался. Скорее захлопнулся и замолчал. Залепил его собой Шмард, как замазка.