Читать «Летние обманы» онлайн - страница 5

Вне себя от ярости, он наконец подошел к ней, а она улыбнулась:

– Что-то не так?

– Не так?! Я чуть не спятил от страха, я же потерял тебя из виду. Почему ты не подплыла ко мне, когда повернула к берегу?

– Я тебя не видела.

– Не видела? Не видела?!

– Я довольно близорука… – Она покраснела.

Злость, ярость – внезапно он осознал их нелепость и опомнился. Они стояли друг против друга, голые и мокрые, у обоих бежали по щекам капли дождя, оба покрылись гусиной кожей, тряслись от холода и старались согреться, обхватив себя руками за плечи. Ее взгляд был недоумевающим и растерянным, и не было в этом взгляде – теперь-то он понял – никакой неуверенности – обычный взгляд близорукого человека… Он вдруг заметил голубоватые жилки, просвечивавшие под тонкой белой кожей Сьюзен, и рыжие волосы на лобке, притом что она светлая блондинка, заметил плоский живот и узкие бедра, сильные руки и ноги. И тут же застеснялся своего собственного голого тела и втянул живот.

– Извини, пожалуйста, я тебе нагрубил.

– Понимаю, все понимаю. Ты испугался. – И она опять улыбнулась, глядя ему в глаза.

Он все еще не мог избавиться от смущения. Однако взял себя в руки и, кивнув в ту сторону, где лежали их вещи, крикнул:

– А ну, бегом! – и первым бросился туда.

Она запросто могла бы его обогнать и в этой гонке – бегала она гораздо быстрее, – но она держалась рядом с ним. А ему вспомнилось, как весело бывало в детстве бежать вместе с сестрами или другими ребятами к какой-нибудь общей цели.

Когда он бежал рядом со Сьюзен, то заметил, что у нее маленькая грудь, – пока стояли у воды, она закрывала грудь руками.

5

Одежда намокла – хоть выжимай. Но полотенца в сумке остались сухими, Сьюзен и Ричард завернулись в них и, усевшись под раскрытым зонтиком, пили шампанское.

Она прислонилась к его плечу:

– Расскажи о себе. Расскажи с самого начала. О матери и отце, о братьях и сестрах – все-все до этой минуты. Ты родился в Америке?

– Нет, в Берлине. Мои родители давали уроки музыки, отец – на фортепиано, мама учила игре на скрипке и альте. Из нас, четверых детей, только мне предоставили возможность поступить в консерваторию, хотя все три мои сестры занимались гораздо лучше меня. Но таково было решение отца. Ему не давал покоя страх, что я могу стать неудачником, каким был он сам. Так и получилось, что я за отца окончил консерваторию, потом за него стал второй флейтой в Нью-Йоркском филармоническом оркестре, ну а в один прекрасный день, опять же за него, стану первой флейтой в каком-нибудь другом хорошем оркестре.

– Они живы, твои родители?

– Отец умер семь лет назад, а мама в прошлом году.

Она о чем-то задумалась, затем спросила:

– Если бы ты не стал за отца флейтистом, а мог выбирать профессию и стать тем, кем хочешь, – что бы ты выбрал?

– Не смейся надо мной. Когда родители умерли – отец, потом и мать, – я подумал: ну вот, теперь ты свободен, можешь заниматься чем хочешь. Но родители никуда не делись из моих мыслей и по-прежнему дают мне наставления. Ах, мне бы уйти из оркестра, скажем, на год, в общем, уволиться, бросить флейту и заняться чем-то другим: плавать, бегать, размышлять о жизни, может быть, написать о том, как мы жили дома – я, родители и сестры. Прожив так хотя бы год, я понял бы, чего хочу от жизни. И может быть, я опять выбрал бы флейту.