Читать «Леонтоподиум. Книга I-II» онлайн - страница 24

Алиса Васильева

Еще хотелось оглохнуть — мое жилье плохо защищает от вечного гула. Те, кому вообще негде спрятаться, примерно на третьи-четвертые сутки пребывания в Леонтоподиуме прокалывают себе чем-нибудь уши. Правда, это мало помогает. К концу недели такие бедолаги обычно все равно сходят с ума.

Вечный гул — это подарок Леонтоподиуму от покойной принцессы Вероники. Ну как покойной — сравнительно покойной, если быть точным. Этот гул мешает жить всем, но принцессы научились справляться с ним в своих владениях. Элеонора, Мирослава, Рада и Каролина подавляют гул, Ева ничего с ним не делает, потому что сидит в яме во владениях Элеоноры, а вот Рида сотворила что-то, от чего в ее топях гул то усиливается в разы, то совсем пропадает. Пару часов на болотах в неудачное время — и твоему рассудку конец.

Я помотал головой, отгоняя нахлынувшие воспоминания, и потянулся к музыкальному центру. Музыка Вадика и Павлика — это единственное, что глушит вечный гул за пределами владений принцесс. Терпеть не могу эту депрессивную мутоту, но выбирать не приходится.

Я тянул время. Нужно было срочно выбираться из моего подвала и что-то делать. Куда-то идти, кого-то о чем-то просить. А я вместо этого не торопясь подошел к ведрам с водой, потер зубной щеткой стену, чтобы наскрести немного побелки, почистил зубы. Хотел даже побриться, но вспомнил, что оставил свой нож в Федерации. Съел припасенную на черный день банку кильки в томате, вместе с глазами.

Зачем я себя обманываю? На самом-то деле торопиться мне некуда — Мирослава была моей единственной надеждой. Больше идти не к кому. Ева могла бы принять меня в свою свиту, эта принцесса всегда мне помогала, но теперь у нее не было свиты.

Так что я позволил себе несколько часов полистать свою книгу про речное путешествие, там было что-то про покупку подушки и поцелуй красивой девушки, поулыбался. Захотелось сделать несколько надрезов на руке. Я всегда так делаю, либо когда нервничаю, либо когда происходит что-нибудь хорошее, чтобы вернуться в реальность. Я снова машинально потянулся за ножом и выругался, вспомнив, что его у меня больше нет.

Нужно найти какое-нибудь другое оружие. Хотя нужно ли? Жить мне осталось недолго. Ночью Леонтоподиум примется за меня. Я надрезал ладонь консервной банкой от кильки, потом, подумав, дотянул разрез до локтевого сгиба. Я слишком увлекся, надавив сильнее, чем следовало, и залил кровью весь рукав. Чертыхаясь, поискал в карманах платок, которого у меня, конечно же, не было, и замазал вообще все.

К вечеру я все-таки выбрался из подвала и, прихватив метлу, бесцельно поплелся по городу, залитому янтарным светом фонарей. В Леонтоподиуме всегда сумерки. Дневной свет — один из тех ресурсов, которых в нашем городе нет, просто потому, что тут нет солнца. Такова уж особенность возникновения Леонтоподиума. По большому счету в Леонтоподиуме вообще нет ничего своего — ни энергии, ни света, ни даже времени. Все это мы воруем у Федерации.