Читать «Лени Рифеншталь: "Отлученная от судьбы"» онлайн - страница 39

Почему так много — два с лишним десятка судебных разбирательств? Ее вина казалась совершенно очевидной. И всегда находились люди, которые считали себя пострадавшими от Рифеншталь. Сначала сами заключенные цыгане. Потом их родственники. Потом родственники родственников.

За эти годы Лени вникла в тонкости политики и освоила юриспруденцию не хуже профессионального адвоката. И за все это время, до последней минуты жизни, ни разу не отреклась от своего прошлого. Она не осудила нацизма. Она лишь сожалела, что поверила в идеалы нацистов.

И снова вопрос — почему? По мнению Лени, отречься и осудить — признать собственную вину. Согласиться с тем, что она участвовала в пропаганде пани зма сознательно. А она считала, что делала это неосознанно, помимо своей воли. Просто не понимала, куда ведут ее фильмы. Она делала свою работу как могла, полностью выкладываясь и стараясь быть профессионалом. Идеологическое наполнение этих фильмов ее не касалась.

С юридической точки зрения — не подкопаешься. А вог с общечеловеческой...

На фото: повязанная с Гитлером (коллаж).

Она долго не могла выбрать места, в котором могла бы жить. Домик в Грюневальде был потерян — он находился в Восточной Германии, в советской зоне оккупации. Попасть в Берлин она не могла — город был разделен на две части, приехать в Западный Берлин (а дорогие ее сердцу места располагались в восточной части города) можно было лишь по специальному разрешению.

Она осталась в Баварии. Пожила в Мюнхене. Потом, сЬбрав деньги, купила домик втаком же местечке, каким был Грюневальд: в Пекинге, здесь же, в Баварии. Этот дом и стал ее пристанищем до конца жизни (кслову, сегодня дом Рифенштальоценивается в... 3 миллиона долларов, но еще дороже стоит ее бесценный архив). Здесь она и умерла... Но впереди была еще целая жизнь. Лени не исполнилось еще и пятидесяти лез (а проживет она очень долго— до 101 года).

Чем был дом для Лени в те послевоенные годы? Ее убежищем, местом работы и отдыха. Работала она всегда — даже тогда, когда работы не было вовсе. Она писала, фотографировала, снимала любительской камерой. Она всегда была при деле. Но с годами ушла та спешка, торопливость, с которой она бралась за новое дело. Лени постоянно сама себя сдерживала, месяцами сидела в монтажной, заставляя себя раз за разом переделывать уже готовый материал. Так она добивалась совершенства... Теперь ее никто никуда не гнал, даже она сама. Торопиться было некуда.

Свой последний фильм она снимала... 26 лет! Это была видовая картина о красотах подводного мира. Ни одного слова. Только море, его обитатели и изредка Лени в гидрокостюме. 26 лет... Подумать ТОЛЬКО.

На фото: Лени после войны, 50-е годы.

80. Запрет на профессию

Семь лет она не могла добиться никакой работы. Нет, ей не отказывали напрямую. Когда она обращалась к государственным чиновникам от культуры, те разводили руками — на документальное кино нет денег. Тем более нет денег на кино художественное. А Лени предлагала новые идеи. Она готова была вернуться в профессию. Готова была служить новой Германии. стране, которая была ее родиной.