Читать «Лекции по Библии» онлайн - страница 2625

Исходя из выше сказанного, разделение следующей (третьей) главы представляется весьма целесообразным. Обращения к последним трём собраниям разительно отличаются от посланий к первым четырём. Основанием для такого мнения служит то, что в обращении к “ангелу Сардийской церкви” указывается на привнесение Господом нового состояния и на начало его развития. Прежняя экклесиастическая, или католическая стадия разложения собрания завершилась в Фиатире, характерной чертой которой является то, что она ознаменовала конец мирского состояния собрания и начало того состояния, которое сохранится до пришествия Господа. Я не сомневаюсь, что в образе Фиатиры мистическим образом представлен римский католицизм. По крайней мере, едва ли можно отрицать то, что его олицетворяет Иезавель. Остаток же состоит из тех, которые, не будучи протестантами, образовали свидетельствующую группу, которая (несмотря на то, что протестантизм ещё не сформировался) стояла отдельно от папства. Однако в начале третьей главы представлено состояние, проникнутое духом протестантства. Таким образом, мы рассмотрели общее состояние собрания, опускающегося все ниже и ниже, ранние гонения со стороны язычников, власть мира, опекающего церковь, и, наконец, римский католицизм, который (как видно из ссылки на пришествие Христа), по всей вероятности, продержится до конца века. “И ангелу Сардийской церкви напиши: так говорит Имеющий семь духов Божиих и семь звёзд...” Здесь сразу вспоминается представление Господа ефесскому собранию. При описании общего мирского состояния собраний Ефес следовал первым. Сардис же положил начало новому состоянию, которое может и не быть связанным со священством, ибо Господь действует через представление свидетельств, а не через проявление власти. Поэтому сказано, что Он ходит среди семи светильников: ведь это носит сугубо характер власти. Он имеет семь духов Бога. Он - Бог. Вся сила, вся несокрушимая мощь сосредоточены в его руках, и семь звёзд - это те средства, с помощью которых Он воздействует на собрание. “Знаю твои дела; ты носишь имя, будто жив, но ты мёртв”. Таков протестантизм. “Бодрствуй и утверждай прочее близкое к смерти; ибо Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны пред Богом Моим”. Вину протестантов усугубляет то, что они располагали более веским свидетельством Бога по сравнению с теми, кто погряз в обыкновенном священническом формализме средних веков. Слово Бога не доходило тогда до сознания людей, потому что оно и клир абсолютно несовместимы. Результатом действия клерикальных принципов всегда являлись (и будут являться) подмена власти Господа властью (в той или иной мере) человека, ослабление силы непосредственного воздействия Духа на сознание с помощью Слова Бога и затруднение доведения последнего до совести людей. Я вовсе не имею в виду отдельных духовных лиц и говорю о клерикализме во всех его проявлениях - будь то католицизм или любое другое вероисповедание (национальное или сектантское). Однако протестант придерживается совершенно других принципов. Конечно, люди могут нарушать принципы и делают это довольно часто. И все же одной из основных целей, к которой стремились сторонники Реформации (несмотря на все её издержки, осуществление этой цели стало завоеванием протестантизма), заключалась в том, чтобы человек с открытой, честной и чистой душой обратился к Библии. Слово Бога должно было говорить с совестью человека. Я не имею в виду оправдание верой, потому что даже Лютер, как мне думается, так и не постиг истину Слова до конца. И если католики были жестоко обмануты, то протестанты до сегодняшнего дня не понимают смысла оправдания. Они обладают истиной лишь частично, и это не помогает им освободить свои души от бремени или привнести в них свободу, мир и силу Духа. Даже у Лютера никогда не было мира в душе, который соответствовал бы тому устойчивому состоянию, в котором он пребывал. Многие из нас знают, с какими проблемами он сталкивался, причём не только в начале своего пути, но и в конце. Я не имею в виду конфликты с церковью, я говорю о противоречиях, раздиравших его душу. Нет нужды цитировать его обширные сочинения, которые доказали бы, как жестоко его терзали внутренние противоречия неверия. Из его трудов видно, как далёк он был от спокойного наслаждения миром благовествования, однако ошибочно полагать, что это объясняется не отсутствием чёткого представления о благодати, а какими-либо другими причинами. Человека в таком состоянии может тревожить все - особенно если он не может чувствовать себя спокойным и не спросив о чем-либо Господа (независимо от того, насколько он талантлив и почитаем). Я убеждён, что Лютер - это тот человек, у которого есть чему поучиться, чьё мужество, верность, самоотверженность и стойкость можно взять за образец для подражания. И в то же время нельзя отмахнуться от того, что, несмотря на всю свою энергию в беззаветном служении Богу, он был весьма и весьма далёк от понимания и собрания, и благовествования. И все же, несмотря на все свои недостатки, протестантизм отстоял открытую Библию - как для детей Бога, так и для человека. Однако впоследствии это же и ухудшило состояние, к которому пришёл протестантизм, потому что, несмотря на то, что все люди читали Библию, вряд ли у кого-либо возникла мысль о построении на её основе всей своей жизни и о подчинении ей своих поступков. Ничто так широко не распространено среди протестантов, как мнение о том, что какое-либо событие или явление можно считать абсолютно истинным, потому что о них сказано в Слове Бога, и при этом не иметь ни малейшего намерения брать его за руководство к действию. Может ли это не вызвать самых серьёзных опасений? Сторонники католицизма в большинстве своём слишком невежественны, чтобы знать, что сказано в Библии, а что - нет. О Писании они имеют довольно смутное представление, за исключением тех его мест, из-за которых они ведут с протестантами спор, набивший всем оскомину. Скажите им, что то-то и то-то можно найти в Библии, и вы увидите, как они изумятся. Возможно, они не знают её как нечто цельное потому, что никогда её не читали, а если и читали (в чем я очень сомневаюсь), то только под давлением и присмотром священника - своего духовника. Протестант же изучает Библию, движимый собственным желанием, что является истинным и бесценным благом. Однако именно по этой причине протестант несёт нелёгкую ответственность. “Я не нахожу, чтобы дела твои были совершенны пред Богом Моим. Вспомни, что ты принял и слышал, и храни и покайся. Если же не будешь бодрствовать, то Я найду на тебя, как тать”. Это явный намёк на то, как Господь придёт в мир. Если мы зададимся целью выделить в протестантизме какую-либо одну главную черту, то ею, пожалуй, окажется то, что его сторонники, пытаясь избавить себя от власти священника или церкви, всегда отвергали мир. В этом вопросе они путаются и сейчас. Их ни в малейшей степени не волновало то, что имело какое-то, пусть самое отдалённое, отношение к миру. Я говорю это вовсе не потому, что не вполне симпатизирую им, и не потому, что я хоть сколько-нибудь сомневаюсь в том, что отвергать признание Бога миром - грех. Невозможно предположить, что, например, в основе беззастенчивой поглощенности земными интересами, которую можно видеть в переплетении сектантства с папизмом и язычеством, лежат чистые, святые и бескорыстные побуждения. Бездуховность, скорее всего, можно отнести на счёт духа неверия, который разъедает сердце и убивает даже идолопоклонство. Безбожники, безусловно, надеются отстоять свои позиции, равно как и поклоняющиеся идолам стремятся к этому. На самом же деле дьявол занёс свою руку над ними обоими, и после того, как он их уничтожит, явится в свой день Господь, чтобы свершить суд над всеми противниками. Поэтому Господь и предупреждает ангела сардийского собрания о том, что если тот не будет бодрствовать, то Он придёт, как вор, и ангел не узнает, в который час Христос найдёт на него. Совсем не так говорится о его пришествии за святыми. Они ждут его, и их ожидание исключает предположение о том, что Он придёт неожиданно, как вор ночью. Может ли его приход быть неожиданным для тех, кто готов к нему? Его пришествие - радость для них, они ждут его с большим нетерпением, чем страж рассвета. Образ вора приемлем только по отношению к миру и человеку, живущему мирскими интересами. Таким образом, тщательно подобранные здесь слова позволяют предположить, что собрание в Сардисе перестало ждать Господа как своего возлюбленного. Все говорит о том, что они пребывают в великом и, безусловно, вполне оправданном страхе пред ним как перед судьёй. Они незаметно для себя вошли в мир и стали разделять его страхи и тревоги. Они потеряли ощущение покоя Христа, некогда дарованное им. Они не радуются его пришествию в совершенной любви, цель которого - взять с собой тех, кого Он любит. Но о неожиданности его прихода, как вора, не было бы и речи, если бы они наслаждались прекрасной надеждой на то, что Он, согласно его Слову, скоро явится. Побеждающий будет облечён в белые одеяния, потому что в Сардисе оставалось несколько человек, не осквернивших своих одежд. Они будут ходить с ним в белых одеждах, ибо они достойны этого. В этом всегда заключался великий смысл. Где-то есть прекрасные души, и нашей святой обязанностью является оказание им посильной помощи в познании благодати - не для того, конечно, чтобы облегчить своё пребывание там или те действия, которые они совершают, а просто из такой же бескорыстной любви к ним, какую испытывает к ним Господь. “Побеждающий облечётся в белые одежды; и не изглажу имени его из книги жизни, и исповедаю имя его пред Отцем Моим и пред ангелами Его”.