Читать «Лекции по Библии» онлайн - страница 2622

Затем следует послание к последнему из этих четырёх собраний: “И ангелу Фиатирской церкви напиши [ я ни минуты не сомневаюсь, что в этом послании с помощью событий, происходящих в данный период, сделан (насколько это возможно) набросок картины, отражающей события средних веков]: так говорит Сын Божий, у Которого очи, как пламень огненный, и ноги подобны халколивану [теперь Христос появляется не только как всевидящая сила нравственного суда, но и как судья, готовый бороться со злом, - “ноги подобны халколивану”]: знаю твои дела и любовь, и служение, и веру, и терпение твоё, и то, что последние дела твои больше первых”. Период средневековья отличался чрезвычайной преданностью, несмотря на тьму и невежество, преобладавшие в области учения. Но те, кто любил Господа, выражали свою любовь тогда не столько знанием его путей, сколько беспощадным и привычным для него самоотрицанием. Я сейчас говорю не о том, что было сделано из-за предрассудков как по отношению к Марии, так и по отношению к собранию, когда и то и другое было сделано своего рода bona Dea, а о последствиях бесхитростного взгляда на Христа. “Но имею немного против тебя, потому что ты попускаешь жене Иезавели”. Это новое проявление зла. Теперь это уже не просто клерикализм и не только приверженность учению Валаама, это признание положения дел, которое обычно представляется через образ женщины. Проанализируйте использование образа женщины с точки зрения символики, и вы убедитесь, что именно его и необходимо было использовать: мужчина - это тот, кто идёт вперёд, а женщина - это то, что получено в результате его деятельности. Следовательно, Иезавель сейчас и представляет собой такой символ, равно как раньше таким символом являлся Валаам. Духовенство развернуло бурную деятельность по заключению самых низменных компромиссов с миром и продало честь Христа за серебро и золото, за удобства и почести. Чуть позже во всем этом мы увидим Иезавель. Таково было состояние в период средневековья, терпимое там, где упоминалось имя Господа. Далее сказано: “Ты попускаешь жене Иезавели, называющей себя пророчицею”. Это не что иное, как одно из притязаний так называемой церкви, заключающееся в уверенности в собственной неизменной непогрешимости и в утверждении себя как своего рода богодухновенного авторитета, могущего основывать учения и именем Бога управлять всем и вся. Разве не именно так поступает католицизм? А если так, то не напоминает ли он Иезавель, называющую себя пророчицей, чтобы “учить и вводить в заблуждение рабов Моих, любодействовать и есть идоложертвенное”? Все это, несомненно, явилось последствием того, что произошло ранее, причём плоды зла достигли своей зрелости. “Я дал ей время покаяться в любодеянии её, но она не покаялась. Вот, Я повергаю её на одр и любодействующих с нею в великую скорбь, если не покаются в делах своих. И детей её поражу смертью”. Иезавель, конечно же, была матерью - святой матерью, как утверждают обманщики и обманутые. Но что сказал Господь? Что сказали те, кто предпочёл “скорбь великую” прелюбодейству с ней? Мы знаем, что чудовищное, развращающее соединение церкви с миром стало вполне устоявшейся организацией. Это уже не было ошибкой, чёрной тучей проходившей мимо. Это превратилось в систему, занимающую самое высокое положение в мире, в царицу, претендующую на высочайшую духовную власть, в так называемую пророчицу, которая прочно обосновалась в христианстве, принося самое разнообразное потомство нечестия - “детей её”. Но Бог, очи которого как “пламень огненный”, сказал: “И детей её поражу смертью, и уразумеют все церкви, что Я есмь испытующий сердца и внутренности; и воздам каждому из вас по делам вашим”.