Читать «Лекции по Библии» онлайн - страница 2607

Давид не просто получил от Бога этот престол; никогда ещё народ Бога не был поднят из такой пучины горя и отчаяния и вознесён на такую высоту прочного и неизменного торжества, как во время царствования одного этого человека. Он более всех обычных людей в Израиле познал горе и отверженность, однако сам он не только взошёл на престол, но возвысил народ до такой мощи и процветания, какого они никогда уже больше не достигали. Хотя внешне процветание и продолжалось во времена Соломона, это были, главным образом, плоды усилий Давида, мощи и его славы. Бог почтил сына ради отца. Это продлилось в течение краткого времени, но даже и тогда вскоре появились трещины, достигавшие основания, что слишком быстро отразилось на сыне Соломона. С Сиона же по праву и начинает апостол. Где же эта гора, которая так хорошо смогла бы устоять против Синая? Какая гора в Ветхом Завете столь много говорит о благодати, о попечении Бога о своём народе, когда все погибло?

Итак, мы по справедливости начинаем с Сиона, и с него можем проследить путь славы до самого Бога вверху, внизу - до царства здесь на земле. Невозможно подняться выше, чем Всевышний, откуда апостол, соответственно, нисходит к последствиям. Воистину, мы можем сказать, что все послание Евреям сводится к этому: мы начинаем с основания благодати, восходя к самому Богу на небесах, и отсюда исходит уверенность, что поток благодати не иссяк и что, без сомнения, он со временем будет струиться бесконечным благословением для земли, и прежде всего для народа Израиля в день Бога.

Соответственно, здесь для нашего назидания раскроется замечательная сторона благословения. “Но вы приступили к горе Сиону”, которая была величайшей ветхозаветной вершиной благодати на земле. Несомненно, другие могли говорить о своём Арарате, своём Олимпе, своей Этне, но кто мог похвалиться истинным Богом, который возлюбил свой народ так, как мы Сион? Неужели евреи сделают вывод, что апостол говорит лишь о столице Давида? Пусть узнают свою ошибку. “И ко граду Бога живаго [а не умирающего Давида], к небесному Иерусалиму [а не к земной столице Палестины]”. Я считаю это общим описанием славы, на что уповал Авраам. Он не мог ничего знать ни о тайне собрания , теле Христа, ни о её надеждах как невесты, но он действительно ожидал того, что здесь названо “небесным Иерусалимом”, “которого художник и строитель Бог”. В этой фразе нет никакой ссылки на собрание; нет нигде в послании Евреям никакого упоминания о её определённом уделе в союзе с его главой. Когда в нем говорится, что Авраам ожидал града, это означает благословенное и устроенное место славы на небесах, которое затмило в его глазах священную землю. Это, однако, не означает собрание, но, скорее, будущее место общего небесного блаженства для восславленных святых.

Затем он добавляет: “И тьмам ангелов, к торжествующему собору [ибо так правильнее разделить стих] и церкви первенцев”. Это доказывает, что небесный град Иерусалим не означает собрание (церковь), потому что здесь они, несомненно, отличаются друг от друга, что полностью разрешает все споры, которые часто основываются на упованиях Авраама на небесный град. Я повторяю: это не было собрание, но то, что Бог уготовил на небесах любящим его. Правда, апостол Иоанн использует этот самый град как образ невесты. Но эта существенная разница лежит между градом, на который уповал Авраам, и невестой, символически обозначенной тем же способом в Откровении. Когда апостол Павел говорит о “граде Бога живаго, небесном Иерусалиме”, он имеет в виду царство будущего небесного благословения, в то время как Иоанн, говоря о новом Иерусалиме, нисходящем с небес от Бога, имеет в виду не то место, где мы будем, а то, чем мы будем. Разница очень большая. Послание показывает нам место славы, уготовленное на небесах, а Откровение говорит о невесте, представленной в виде славного златого града со сверхъестественными образами. Первое представляет собой то, что можно назвать объективной славой, а второе - субъективное состояние тех, кто составляет жену, невесту Агнца.