Читать «Лекции по Библии» онлайн - страница 2562

Так, Пётр был преимущественно апостолом обрезанных, но именно через него Бог впервые открыл двери царства небес язычникам. И даже если бы апостол Павел по согласованию со старшими в работе среди обрезанных пошёл бы к язычникам, тем не менее Дух Бога (не спрося, может быть, тех, кто играл какую-то роль в Иерусалиме) использовал бы Павла, чтобы написать верующим из обрезанных наиболее совершенный трактат о влиянии Христа и христианства на закон и пророков, рассматривающий их нужды, скорби и благословение. Итак, Бог самым тщательным образом предохранил от механического воздействия жёстких барьеров, к чему были склонны даже христиане, от стремления решать вопросы в точном соответствии с ритуалом и от стремления, чтобы каждый занимал своё место в надлежащей сфере своей деятельности, вплоть до исключения любой другой. Поистине, с восхитительной мудростью Господь направляет служение и своих служителей, но никогда в исключительном смысле; и апостол Павел здесь, как уже было показано, доказывает это с одной стороны, как Пётр - с другой.

Каковы же последствия этого под благословенным водительством Духа? Великим наставником верующих из евреев был, в конце концов, все равно не Павел, но через него сам Бог обращался к своему народу, говоря о фактах, обрядах, должностях, личностях, давно известных этому избранному народу. Павел здесь незаметен. Этого не могло получиться с помощью каких-либо иных средств, но, по крайней мере, столь естественным образом. “Бог, - говорит он, - многократно и многообразно говоривший издревле отцам в пророках, в последние дни сии говорил нам в Сыне, Которого поставил наследником всего, чрез Которого и веки сотворил”. Павел хотел таким образом показать им безграничное достоинство Мессии, которого они обрели. Никогда апостол Павел не посмел бы принизить личные права или внешнее положение помазанника Сущего. Наоборот, он старается привести их к осознанию того, чего они никогда не видели в своём Мессии, и замечательно, что он основывает свои доказательства не на новых откровениях, но на том самом Слове Бога, которое они прочли столь поверхностно, глубин которого они никогда не изведали, и даже не подозревали о них. Они знали о существовании христианства; а связь всех писаний с личностью Христа, делом и его славой им ещё предстояло обнаружить.

Но обратите внимание на тон пишущего. Он старается восстановить нить, связывающую Слово Бога и древние обычаи. Нет ни одного послания, в котором бы более изощрённо на всем его протяжении верующий утверждался в своём настоящем отношении к небесному Христу; я думаю, можно смело сказать, что нет другого такого. С самого начала мы видим Христа не просто умершего и воскресшего, но восславленного на небесах. Нет сомнения, что автор призывал своих читателей твёрдо верить, что тот, кто все выстрадал на земле, есть тот самый Иисус, сидящий справа от Бога. Однако в первом случае мы слышим о нем как о Сыне Бога на небесах, согласно 1-ой главе, и тут же мы видим его как Сына человека, согласно 2-ой главе. По сути, именно там сам Павел и увидел впервые Господа. Кому же более подобало представить Иисуса, отверженного Мессию, справа от Бога, как не тарсянину Савлу? На пути к Дамаску у этого самого упорного из иудеев были открыты глаза, до того времени бывшие незрячими, но получившие через благодать ещё большую зоркость силой Святого Духа восславленного Христа.