Читать «Лекции по Библии» онлайн - страница 2516

Но причина кроется глубже. “Ибо это хорошо и угодно Спасителю нашему Богу, Который хочет, чтобы все люди спаслись”, если говорить о его милосердном желании. Его замыслы и сущность открываются нам здесь. Мы, должно быть, слепы, если нам не удаётся увидеть, что главная идея данных посланий - это благая и любящая природа Бога, желающего, чтобы мы обратили свой взгляд на всех людей без исключения. Как далеко распространяется эта воля Бога и насколько плодотворно дело его милосердия - это совсем другой вопрос; но ничто не изменит природу или сущность Бога. И это правильно как в отношении духа милосердия, приличествующего святым, так и в отношении ревностной заботы о славе Бога. Поэтому апостол и говорит: “Един Бог, един и посредник между Богом и человеками”. В этом заключается главная мысль и основная особенность первого и второго посланий Тимофею. Речь идёт не об Отце и его семействе, а о Боге и человеке. И это не просто Бог, каким Он однажды явил себя, когда наказал Израиль, ибо тогда не было такого посредника. Помимо наших небесных отношений с ним, помимо того, что мы знаем и чему радуемся в наших сердцах здесь, на земле, благодаря Святому Духу, существует и то, к чему мы должны стремиться и что должны хранить, то есть социальная сторона христианства, если так можно сказать, и все принадлежащее христианину, что, следовательно, широко доступно людям. Речь идёт о свидетельстве Бога, Бога-Спасителя, Бога, который должен общаться с людьми. Согласно этому, Он и открылся в посреднике. Поэтому апостол Павел говорит о нем: “Ибо... Христос Иисус, предавший Себя для искупления всех. Таково было в своё время свидетельство, для которого я поставлен проповедником и апостолом, - истину говорю во Христе, не лгу, - учителем язычников в вере и истине”.

Далее следует увещевания Павла, обращённые ко всем. Он просит всех молиться и сохранять при этом соответствующие внешние приличия, которые подобает соблюдать даже необращенному в веру: “Итак желаю, чтобы на всяком месте произносили молитвы мужи [то есть мужчины, а не женщины], воздевая чистые руки без гнева и сомнения”. Существовали места и обстоятельства, когда женщинам было бы совершенно неприлично появляться и говорить, но что касается мужчин, то они молились повсюду. Не было места, где мужчинам воспрещалось молиться, но их молитва должна была быть чиста, без гнева и сомнений. И гнев, и сомнения противоречили бы самому духу молитвы. Молитва - это выражение зависимости от Бога, и пререкания, с одной стороны, и всякие злые чувства, с другой стороны, пусть даже они и справедливы в каком-то отношении, все же неподходящи для молитвы. Следовательно, не все чувства пристойны для выражения, когда в молитве приближаешься к Богу. Дух сомнения был бы также несовместим с молитвой.