Читать «Лекции по Библии» онлайн - страница 2489

Ведь в этом месте послания мы видим замечательный пример проявления апостолом милосердия в процессе воспитания им этих начинающих христиан; и это милосердие Павел являет в двух видах. Сначала, когда его подопечные находились в младенческом периоде, он лелеял их подобно кормилице, а когда они немного повзрослели, он продолжил свою опеку над ними, “ночью и днём работая, чтобы не отяготить кого из вас, мы проповедывали у вас благовестие Божие. Свидетели вы и Бог, как свято и праведно и безукоризненно поступали мы перед вами, верующими, потому что вы знаете, как каждого из вас, как отец детей своих, мы просили и убеждали и умоляли”. Как только фессалоникийцы развились духовно, то характер служения их нуждам изменился; но апостол Павел с прежней любовью убеждал их подобно отцу, заботящемуся о них, как кормилица. Это, возможно, образец идеального пастыря, но это образ настоящего апостола Христа, апостола Павла среди фессалоникийцев, единственным страстным желанием которого было научить фессалоникийцев поступать достойно Бога, призывающего их в своё царство и славу. “Поэтому и мы непрестанно благодарим Бога, что, приняв от нас слышанное слово Божие... каково оно есть по истине, - которое и действует в вас, верующих”.

Далее в общих чертах говорится о тех страданиях, которые навлекает на себя вера, которые рано или поздно придётся испытать верующим. И поскольку он напутствовал их поступать достойно Бога, который ободрял их надеждами на невидимое, но вечное счастье, то желал бы, чтобы фессалоникийцы доказали всем своим терпением и своей верностью Богу, что именно слово Бога так сильно подействовало на них, несмотря на всякие попытки людей помешать этому. “Ибо вы, братия, сделались подражателями церквам Божиим во Христе Иисусе, находящимся в Иудее, потому что и вы то же претерпели от своих единоплеменников, что и те от Иудеев, которые убили и Господа Иисуса и Его пророков [не только пророков из иудеев, но пророков как таковых], и нас изгнали, и Богу не угождают, и всем человекам противятся, которые препятствуют нам говорить язычникам”. Какой разительный контраст с благодатью Бога! Народ, который, казалось, должен был быть самым верующим, не мог примириться с мыслью о том, что евангелие дойдёт до презренных язычников, их врагов. И все же почему они, иудеи, так беспокоились об этом, если сами не верили в это? Откуда возник этот их неожиданный интерес к духовному благоденствию язычников? Откуда возникло это неугасимое желание лишить другие народы того евангелия, которое они сами презрительно отвергли? Если уж евангелие было таким неразумным, безнравственным и негодным явлением, каким они осмеливались объявлять его, то почему тогда они всеми силами стремились настроить людей против него и беспощадно преследовали тех, кто проповедовал его? Люди не всегда чувствуют такую потребность - не настраивают себя так враждебно и решительно против того, что не задевает их совесть. Это и понятно - там, где имеет место благодать, которой ещё не могут воспользоваться, вероломное сердце находит выход своему чувству в неумолимой ненависти, возникающей при виде того, как другие готовы с радостью принять эту благодать. Таков человек, всегда настроенный против Бога, особенно против его благодати. Но здесь речь идёт о религиозных людях, какими являлись иудеи, о людях, в определённой степени поддерживавших традиционную истину, которые поэтому были уязвлены тем, как поступал Бог в своей всесильной благодати.